И опять вместо конкретных ответов полилась речь, полная фантастических измышлений, вроде того, что его банкеты в гостинице «Укрдина» оплачивала женщина, чье имя он не смеет назвать, так как она замужем, и что часть его рукописей в период Отечественной войны была спрятана в сундук и закопана в землю, а впоследствии оказалась утраченной, в связи с чем ему приходится работать заново.

Мильман вдохновенно лгал, как в окопах переднего края войны, в палатках медсанбата, на стройках послевоенных пятилеток, в камышовых домиках на целинных землях, в тиши кабинетов и лабораторий он долгие годы записывал мысли народа, самых зрелых его умов, самых страстных его сердец по вопросу «Каким быть?»

Указать лиц, которым он должен, Мильман отказался, заявив, что первым он их не назовет, ибо не вправе компрометировать этих щедрых и благородных людей, упоминая их имена без соответствующего на то разрешения, а деньги, взятые на покупку машины, он намеревался вернуть в ближайшее время, издав свою комедию «Месть».

Мильман отказался дать показания в отношении сумм, полученных им в государственных организациях в виде аванса под различные литературные произведения, заявив, что это — область гражданского права.

О своих занятиях в период Великой Отечественной войны Мильман дал весьма путаные показания, что лишний раз подтверждало необходимость глубокого расследования его «деятельности» в течение многих лет.

Оказалось, что во время войны Мильман-Романовский был осужден к 10 годам лишения свободы. Однако, воспользовавшись условиями военного времени, Мильман от наказания уклонился.

Следствию требовалось доказать наличие у Мильмана умысла, направленного на хищение государственных средств, полученных в виде литературных авансов.

Тщательное изучение многочисленных справок, отзывов, удостоверений (в том числе изъятых у его сожительниц) показало, что Мильман, заключая договоры на создание литературных произведений, вовсе не предполагал их создавать, а занимался совершенно, другим. Например, по первому из таких соглашений с издательством Мильман обязался не позднее чем в двухмесячный срок написать серию художественно-документальных рассказов, посвященных передовикам промышленности и сельского хозяйства. Никаких рассказов Мильман не написал и аванс издательству не возвратил.

Было установлено, что в то же самое время Мильман ежедневно выступал в школах и на детских площадках со своим «литературным концертом» на тему «О разведчиках в тылу врага». Программа этого «концерта», в числе других «произведений» Мильмана, была направлена на рецензию и получила отрицательный отзыв.

Во всех издательствах было изъято много документов, свидетельствовавших о длительных розысках Мильмана и безуспешных попытках издательств вернуть государственные средства, а также многочисленные письма Мильмана (когда судебным исполнителям удавалось его отыскать) с просьбой продлить срок погашения задолженности.

Пришлось заняться расследованием и «артистической» деятельности Мильмана. Несколько месяцев Мильман гастролировал на Украине, читая лекции в артелях, школах и даже в ремесленном училище для глухонемых, и «заработал» 6 тысяч рублей.

«Артистическая» деятельность Мильмана прекратилась лишь после опубликования в Краснодарской газете фельетона под названием «И бренькает и звенькает», в котором подвергся резкой критике халтурный характер выступлений Мильмана.

Получая крупные суммы денег за эти выступления, Мильман не считал нужным возместить государственным и общественным организациям деньги, взятые в виде авансов под работы, которые он не выполнил и не собирался выполнять.

Расследование именно этих обстоятельств и дало возможность доказать наличие у Мильмана умысла, направленного на присвоение государственных средств.

Временно прекратив в 1952–1953 годах «артистическую» деятельность и получение денег в издательствах (возобновив и то и другое в 1957–1958 годах, но уже под другой фамилией), Мильман сделал основным источником своего дохода обман отдельных лиц, выманивая у них деньги под самыми разнообразными предлогами.

В записных книжках Мильмана, относящихся к различным периодам, часто встречались пометки, озаглавленные «мне должны», под которыми были указаны суммы 500–800 рублей и различные инициалы. Почти все записи следствию удалось расшифровать, причем в этом вопросе большую помощь оказала бывшая домработница Мильмана Мохова. У нее сохранилась записная книжка, которую она представила в следственные органы, дав подробные объяснения по имевшимся в ней заметкам. Эта женщина, в прошлом шофер, в течение многих лет убирала за ним в номерах гостиниц и на частных квартирах после попоек своего хозяина, стирала его белье, выполняла обязанности курьера, а также закладывала в ломбард чужие вещи, добытые Мильманом мошенническим путем.

За эти услуги Мильман ничего не платил, обещая рассчитаться сразу и купить Моховой автомашину, но, конечно, своих обещаний не выполнил. Как указывалось, сам Мильман категорически отказался назвать лиц, которым он «должен».

Было вскрыто значительное количество «позаимствований» Мильманом крупных денежных сумм у отдельных граждан. В большинстве случаев общим был такой мошеннический прием: Мильман, выдавая себя за крупного писателя, рассказывал своим жертвам, что работает над большой книгой, посвященной воспитанию молодежи, и очень нуждается в деньгах для оплаты труда машинисток, стенографисток и тому подобных расходов.