Немного помолчав, как бы анализируя свои отношения, Юрий Александрович продолжал:

— После того, как начались эти неприятности, у жены появились подозрения, отношения стали натянутыми, в доме сложилась тяжелая обстановка, несмотря на появление долгожданного ребенка.

Рассказ свой Смирнов закончил словами:

— Помогите нам!

Судьба этой семьи вдруг стала мне настолько близкой, что, несмотря на то, что это дело было подследственно органам милиции, я попросила прокурора оставить его в моем производстве и сразу же начала работу.

Как следователь, я понимала, что преступника можно найти через телефонный автомат. С этой целью я получила разрешение семьи Смирновых контролировать их телефонные разговоры и официальное разрешение начальника телефонной станции, после чего начала дежурить на станции.

Я дежурила каждый день с 6 часов вечера до 11–12 часов ночи.

Дежурный по станции посадил меня перед аппаратом, показал глазочек и сказал:

— Когда загорится красный свет — снимайте трубку, значит, кто-то звонит в квартиру Смирновых. Немедленно сообщите об этом мне, и я установлю, откуда звонят.

Ждать долго не пришлось. Вскоре загорелся огонек, я сняла трубку, услышала, как какой-то мужчина обратился к Зинаиде Сергеевне и обозвал ее нецензурными словами. Дежурный, которому я сигнализировала, сообщил мне, что говорят из телефона-автомата на улице Свободы. Ехать туда было бессмысленно, так как улица находилась далеко от телефонной станции. Но я знала, что буквально рядом с этим автоматом находится еще один автомат, и поняла, что если это организованное хулиганство, то следующий звонок будет оттуда. И действительно, через несколько минут снова загорелась красная лампочка, и опять вызвали Зинаиду Сергеевну. На этот раз звонила женщина. Хорошо зная город, я представляла себе, что следующий звонок должен быть из автомата на вокзале, так оно и было. Звонки в этот день закончились с телефона-автомата на Вокзальной улице.

Таким образом, я убедилась, что травля продолжается, но кто занимается этим, кто организует ее — осталось загадкой. Так продолжалось в течение многих дней. Каждый день я слышала, как оскорбляли всех членов семьи Смирновых. Но каждый раз это были звонки из телефонов-автоматов. Голоса были разные. Я чувствовала, что пока не могу сказать ничего определенного, но, вспоминая обстановку в семье Смирновых, я говорила себе, что не уйду с телефонной станции до тех пор, пока не установлю личность преступника.

И вот на 26-й день мне повезло, в 11 часов вечера, после нескольких обычных звонков из телефонов-автоматов, снова загорелась лампочка. Подняв трубку, я услышала мужской голос. В нецензурной форме человек обратился к Зинаиде Сергеевне и начал с ней грубый разговор. Зинаида Сергеевна, проинструктированная мною, не повесила трубки сразу, а поддерживала разговор, и дежурный установил, что звонили из общежития железнодорожников, по телефону, установленному на втором этаже этого общежития, в конце коридора. Я вскочила с места, на ходу накинула пальто, села в милицейский мотоцикл, который ждал меня, и мы отправились в общежитие. Я очень беспокоилась, что мы не успеем, и все торопила водителя.

Подъехав к общежитию, я буквально влетела на второй этаж, пробежала по коридору и только перед самой кухней, где оказался телефон, постаралась принять спокойный вид. Войдя в кухню, я увидела, что какой-то молодой человек разговаривал по телефону, а вокруг него сидело много ребят, которые смеялись вместе с ним. Одной рукой я предъявила удостоверение, другой взяла телефонную трубку, и, услышав голос Зинаиды Сергеевны, убедившись в том, что разговор велся действительно с ней, сказала:

— Зинаида Сергеевна, все в порядке, положите трубку.

После этого я пригласила молодого человека в комнату для беседы. Он перепугался, начал говорить, что никогда ничем плохим не занимался, что он честный человек и не понимает, о чем я собираюсь с ним разговаривать. Меня же интересовал только один вопрос: откуда ему известен номер телефона Смирновых, почему он стал туда звонить и кто дал ему право в такой форме разговаривать с женщиной. Когда я сказала Александрову — моему собеседнику, что этой женщине 36 лет, что у нее семья, маленький ребенок, — он совершенно растерялся и рассказал, что часов в 5 вечера в общежитие позвонила какая-то женщина. Разговаривала она очень вульгарно, дала понять, что она человек отнюдь не строгой нравственности. Сказала, что хочет познакомиться с ним, и попросила в 11 часов вечера позвонить ей домой. Она назвала ему номер телефона Смирновых и сказала, что зовут ее Зиночка.

— Вот я и позвонил, — пояснил Александров, но поскольку она разговаривала со мной в такой вульгарной форме, я счел возможным также грубо разговаривать с ней.

Он клялся, что никогда больше не будет звонить по этому телефону. Но мне такого обещания было мало. Посмотрев на этого, в общем хорошего рабочего парня, я поняла, что он может помочь мне раскрыть преступление.

— Если ты не хулиган, — сказала я ему, — не организатор этого, то договоримся, что, когда в следующий раз этот же голос позвонит в общежитие, ты передашь трубку какому-нибудь приятелю, а сам в это время позвонишь мне.