— Друг?.. Там же маг?

— Маг тоже может быть другом, — ответил я. — Наверное.

— Ваше высочество!..

— А почему нет? — возразил я. — Неужели только собака может быть другом?

Он ответил неуверенным голосом:

— То собака, с нею всегда надежно. А маг… ну, не знаю.

— Ну, — уточнил я, — смотря какой маг. Я вот тоже маг, но какой-то липовый. Это Великие не дружат, а Верховные так и вовсе воюют.

Башня придвинулась, мы все замедляли бешеную скачку, пока не перешли на шаг. Кони начали вспрядывать ушами и пугливо храпеть, дико вращать глазами, животные лучше нас чувствуют опасность.

Башня выглядит все так же нелепо и страшно, словно прилипшие на укрытый ими столб массивные плиты, размером с двухэтажный дом, что поднимаются и поднимаются в небеса. Длинный ряд копий ограды, вычурные ворота, постоянное ощущение близкой опасности…

Я соскочил на землю, один из всадников ловко подхватил повод, а я бодрым шагом направился к воротам, где, к ужасу Гитарда и его людей, отворил их могучим пинком.

— Ждите, — сказал я, не оборачиваясь, — если так уж хочется. Хотя, думаю, я ненадолго.

Темный вход принял меня, как и в прошлый раз, с неприязнью, под подошвами надсадно заскрипела крупная ржавчина, накатил лютый холод.

Я задержал дыхание и шагнул через космическую тьму. Каждый следующий шаг начал даваться чересчур легко, я почти подпрыгивал, теряя вес, но затем снова все пришло в норму, впереди возник и начал приближаться яркий свет, а за ним раскинулся бушующий ад из кипящего огня.

— Гугол! — прокричал я. — Это я, Ричард!.. Вылезай, а то на меня тут снова нападут…

Впереди просторное помещение заполнено ревущим огнем, что рвется из пола, стен и даже потолка, а в центре судорожно дергается, словно в бешеной пляске, белый плазменный шар.

Я задержал дыхание и, напрягшись, двинулся прямо, стараясь не касаться стен, хотя воздух и накален, однако огонь, к счастью, не обжигает.

Еще один зал, тут текут реки жидкого огня, похожие на расплавленный металл. Я напомнил себе, что уже здесь был, и, замирая от ужаса, заставил двинуться вперед. Снова жар, но кое-как прошел в зал, где стен не видать из-за множества скульптур и выступающих полуколонн.

— Что за хрень, — сказал я громко. — В такой башне не могут быть залы!.. Да еще просторные… Гугол, ты где?

Капель воды размером со слона, что удивили в прошлый раз до икотки, за это время из пяти стало семь. В прошлый раз были прозрачными, сейчас словно покрылись металлической пленкой. Я потрогал, как и тогда, теперь в них чувствуется некое пугающее шевеление.

Накатил страх, я ускорил шаг по направлению к лестнице, а затем поднимался так же долго и надсадно, потому что иногда гравитация словно бы возрастает так, что я почти полз, а иногда буквально исчезает, и я прыгаю сразу на пару пролетов.

Лестница периодически выводит в залы, что размерами с поле для битвы стотысячных войск, я отворачивался и торопливо поднимался выше и выше. В прошлый раз выбрал не ту, и она после долгого восхождения привела на первый этаж, что-то эдакое мебиусное или даже клейное, на этот раз уже помню дорогу, но все равно «чому я нэ сокiл, чому нэ лiтаю, чому ж мэнi, Боже, ты крыла нэ дав, я б Зэмлю покинув i в небо злiтав».

Время от времени заползает антропологическая или антропоцентрическая мыслишка, что подлые маги насоздавали такое, чтобы пугать народ, но теперь уже помню, что это некие нужные для работы навороты, но не мне с моим куцым умишком догадываться, что и для чего…

— Гугол! — заорал я. — Ты хоть живой?

Прошел ужасающие по неземной красоте и мощи залы с бугристым полом. Две толстые колонны, поддерживающие свод, почему-то скользят по полу, словно по льду.

Я пробежал мимо, стараясь не приближаться, прошел через мост, что не шире ножен моего меча, внизу ужасающая бездна с реками из раскаленной добела земли.

Я заорал снова, дальше, как я помню, пойдут стражи этих мест, а драться будет непросто, в тот раз при мне были молот и болтер, а сейчас я только человеколюбец…

Наверху раздался мелкий топот, некто в черном торопливо сбегает мне навстречу. Я обнажил меч и ждал, и хотя там темно, но рассмотрел, что это человек, низкорослый и тщедушный, плечи узенькие, сам сутулый и сгорбленный…

Я молча ругнулся, сунул меч и ножны и шагнул навстречу. Гугол набежал быстрыми суетливыми шажками, я обнял его, сдавил плечишки.

— Почему не отзывался?

Он вскинул голову, лицо сияет, губы задвигались, но с них слетел едва слышный шепот:

— Охрип…