— Ну, теперь всё, — крикнул солдат торжествующе и повесил РПГ-18 на плечо.

Он подошёл к двери, оглянулся. Заметил Николая, продолжавшего стоять возле окна. Подскочил к нему, с силой хлопнул по плечу.

— Всё, Колёк. Валим! Тот вздрогнул испуганно.

— Да не бойся ты. Во дурак! Радоваться надо, а он дрожит. Станислав выбежал во двор, бросился к «Джипу». Открыл дверцу, залез в салон.

— Давай сюда, Сос, — крикнул он осетину.

Тому повторять не пришлось. Он запрыгнул на заднее сидение, усадил рядом с собой Николая. Руки Станислава уже легли на руль.

— Стой, ворота же открыть надо! — вспомнил внезапно. Чертыхнувшись, Станислав торопливо выбрался обратно, ринулся было к ним, но вдруг остановился.

— Погоди. Деда Богдана с собой возьмём, — сказал он. — Нельзя его так здесь оставлять.

— Да времени мало.

— Всё равно. Эти гады его собакам скормят. А мы хоть похороним по-человечески, — повторил солдат упрямо и направился обратно к зиндану. — Сос, помоги! — обернувшись, повелительно бросил он.

Сослан нехотя вылез из «Джипа» и поспешил за Станиславом. Вдвоём они подняли тело старика, подтащили к машине и с немалым трудом, едва сгибая его задубевшие конечности, буквально сложив пополам, втиснули в багажник.

— Ну всё! Поехали.

Солдат ещё раз с ненавистью оглянулся на каменный двухэтажный дом.

— Эх, блин! Бензином бы плеснуть, да спалить всё на хрен! Ишь, мразь жирная, хату какую отгрохал. Я у нас дома таких в жизни не видал.

Станиславу вспомнились ветхие кособокие избы его родной деревни с потемневшими бревенчатыми стенами, зарастающее густым подлеском заброшенное колхозное поле, разбитую, петляющую сквозь лес единственную ведущую к ним дорогу. И сделалось ещё противнее, омерзительнее от вида этих принадлежавших работорговцу хором.

— Или из «Мухи» долбануть, что ли, — продолжал он, скрипнув зубами. — Жаль, что одна всего. Да и услышат нас, — и, мотнув головой, закончил. — Нет, тихо уходить надо.

Он снова оглядел подворье, на котором столько времени провёл невольником, подошёл к воротам, снял с них засов, чуть-чуть приоткрыл и выглянул на улицу. Неасфальтированная, со многими ухабами и колдобинами, она была грязная после дождя, в глубоких лужах. В них отражались, чуть колеблясь под ветерком, силуэты окрестных домов, заборов, деревьев. Поблизости от ворот никого не было, но где-то неподалёку слышался говор, громкий смех, детские крики.

Станислав быстрым рывком распахнул ворота настежь, бросился обратно к машине и сел за руль.

— Ну, поехали же. Скорее, — взмолился Николай.

— Заводи, Стас, — поторопил Сослан.

— Вроде, ничего не забыли. Взяли, что надо, — сосредоточено пробормотал солдат.

Он вставил ключ в замок зажигания и повернул. Бак оказался заправлен почти полностью, и мотор заработал сразу. Зафырчав, «Джип» сдвинулся с места и медленно выкатил на улицу.

— Так, а куда нам ехать? Нам на восток ведь надо, если хотим к границе, — призадумался он. — Туда, точно. Восток там, — махнул рукой в правый конец улицы. — Чёрт, а наворотов сколько! — и он в досаде хлопнул ладонью по мягко светящимся циферблатам приборов. — Пока разберёшься. Тоже мне, иномарка, мать её.

Машина, развернувшись, быстро поехала по улице, то и дело въезжая колёсами в лужи, поднимая высокие брызги и едва не давя перебегавших прямо перед ней дорогу глупых кудахтающих кур. Чеченки что-то недовольно кричали вслед.

— Откуда ты знаешь? — спросил Сослан.

— Что знаешь?

— Куда нужно ехать?

— А чего тут знать? Карту я хорошо помню — граница на востоке отсюда. А восток там, где солнце встаёт, — и он указал пальцем прямо, щурясь от бьющих сквозь стекло ярких лучей. — Не боись, мы правильно едем.

И полуобернувшись назад, прибавил весело:

— Да я в армейке получше многих офицеров на местности ориентировался. Потому что с детства любил по нашим лесам шариться. Помню, всё оружие с пацанами копали. В людных местах-то уж давно всё повыкапывали — вот мы и лезли во всякую глухомань.

Машина выехала за станицу и покатила по грунтовке. На неё никто не обратил внимания. Все думали, это Султан куда-то едет по своим делам на новеньком «Джипе».

Справа, в полукилометре от дороги, петлял Терек.

Несколько километров проехали молча. Станислав внимательно смотрел на дорогу, ощупывал глазами обочины по обе стороны.

Но ровная степь вокруг была пустынна. Лишь пару раз где-то вдали замаячили стада овец с пастухами. На расстоянии овцы казались маленькими пухлыми комочками, в беспорядке раскиданными по зеленеющей земле.

Заряженный автомат и «муха» лежали от солдата справа, на соседнем сидении. Сзади сидели Сослан с Николаем. Осетин держало свой «калаш» в руках, нервно елозил пальцами по спусковому крючку и теребил перемотанные синей изолентой рожки.