— Ты тоже! — кричу я ей. — Беги!!!

— Я бы на вашем месте не двигался с места, — говорит бородач, и в нас утыкается сразу несколько винтовок.

Пятнистый сыпет проклятиями и замахивается кулаком, но я выставляю перед собой нож.

— Давай, — цежу я сквозь стиснутые зубы. — Попробуй!

— ХВАТИТ! — раздается властный крик доктора Стоуна.

И в воцарившейся тишине мы слышим топот копыт.

Тук-дук, тук-дук, тук-ДУК.

Всадники. Пять. Может, десять. А то и все пятнадцать.

Несутся по дороге, как бутто за ними гонится сам дьявол.

— Разведчики? — спрашиваю я Бена, прекрасно понимая, что никакие это не разведчики.

Он качает головой:

— Передовая группа.

— Они наверняка вооружены, — говорю я доктору Сноу и всем остальным, лихорадочно соображая. — Ружей у них столько же, сколько у вас.

Доктор Сноу тоже соображает. Я чувствую, как жужжит его Шум, как он подсчитывает оставшееся время и неприятности, которые можем принести мы с Беном и Виолой.

А потом он принимает решение:

— Отпустите их.

— Что? — переспрашивает бородач. Его Шум так и чешется от желания кого-нибудь пристрелить. — Он предатель и убийца!

— А нам еще предстоит оборонять деревню, — твердо отвечает доктор Сноу. — Я должен защищать своего сына. Как и ты своего, Фергал.

Бородач хмурится, но ничего не говорит.

Тук-дук тук-дук тук-дук

Топот копыт летит с дороги.

Доктор Сноу поворачивается к нам:

— Бегите. Надеюсь только, что этим я не накликаю еще больше бед.

— Нет, можете мне поверить, — отвечаю я.

Доктор Сноу поджимает губы:

— Мне бы очень хотелось. — Он поворачивается к своим людям: — Занимаем позиции, живо!

Они разделяются и бегут обратно в Карбонел-даунс. Бородач и пятнистый все еще буравят нас злобными взглядами, пытаясь найти хоть один повод, чтобы воспользоваться винтовками, но мы его не даем. Мы молча смотрим им вслед.

Я немного дрожу.

— Вот черт! — восклицает Виола, сгибаясь пополам.

— Бежим отсюдова, — говорю я. — Армии куда интересней мы, чем они.

У меня на плече Виолина сумка, в которой по-прежнему лежат бутылки для воды, чистая одежда и дневник моей мамы в пластиковом пакете.

Вот и все наше имущество. Больше у нас ничего нет.

А значит, мы готовы отправиться в путь.

— Это произойдет снова, куда бы мы ни пришли, — говорит Бен. — Мне нельзя идти с вами.

— Можно, — отвечаю я. — Разделимся позже, а сейчас побежим вместе. Мы не бросим тебя на растерзание армии. — Я смотрю на Виолу: — Так ведь?

Она решительно выпрямляется:

— Так.

— Значит, решено.

Бен морщит лоб:

— Хорошо, но я уйду, как только вам станет со мной опасно.

— Слишком много болтаем, — говорю я, — и слишком мало бежим.

По понятным причинам мы держимся подальше от реки и продираемся сквозь чащу леса, двигаясь, как и раньше, в сторону Хейвена. Под треск веток и шелест листьев мы как можно быстрее удираем прочь от Карбонел-даунс.

Не проходит и десяти минут, как до нас долетают первые выстрелы.

Мы не оглядываемся. Мы не оглядываемся.

Мы бежим и бежим, и постепенно звуки стихают.

Мы бежим дальше.

Бен бежит медленнее нас с Виолой, и иногда нам приходится его ждать.

Мы пробегаем через одно пустое поселение, потом еще через два поменьше — очевидно, здешние жители, не в пример Карбонел-даунс, поверили слухам об армии проклятого города. Время от времени между деревьями мы видим дорогу, но караванов на ней нет. Наверное, они уже подбираются к Хейвену.

Бежим дальше.

Наступает ночь, а мы все бежим.

— Ты как? — спрашиваю я Бена, когда мы останавливаемся у реки наполнить бутылки.

— На меня не смотрите, — задыхаясь, отвечает он. — Бегите дальше.

Виола бросает на меня встревоженный взгляд.

— Жаль, еды нет, — говорю я, но Бен только мотает головой.

— Бегите дальше.

И мы бежим.

Настает полночь, мы не останавливаемся.

(Черт знает, сколько дней осталось… Да и какая теперь разница?)

В конце концов у Бена иссякают силы.