Шрифт:
– Ох и отосплюсь нынче!
– зевнул Федор.
– А ты-то где спать будешь, в цеху, что ли?
– спросил он Ивана Евсеевича.
– Я ночью вздремнул часа два.
– Сидя-то? Что это за отдых?
– Пойдем с нами, - предложил Орехов.
– И место, и харч найдем.
– Спасибо, но не могу, безусловно. Мне сейчас в отряде Красной гвардии занятия проводить. Время не терпит!
Глава вторая
1
Сырой ветер освежал щеки, проникал под пальто. Михаил Иванович стоял на крыльце Смольного, поджидая товарищей, с которыми собрался ехать на заседание Петроградской городской думы. Было многолюдно и шумно. Матросы, дежурившие возле пулеметов, громко смеялись, толкали друг друга, чтобы согреться. Гудели моторы броневиков, механик осматривал машины и нещадно ругал своего помощника. Прошел рабочий отряд. Красногвардейцы, непривычные к строю, шагали сосредоточенно, стараясь попасть в ногу. С отчаянными криками носились над куполами собора галки.
Так было и утром, когда Михаил Иванович приехал в Смольный, так было и два часа назад, когда он выходил на улицу, чтобы проводить Евсеича, посланного встретить моряков, прибывших из Гельсингфорса. Ничего вроде бы не изменилось. То же серое, холодное небо, те же матросы возле пулеметов, птичий грай и треск моторов. Тот же поток шинелей, пальто, бушлатов, непрерывно втекавший и вытекавший из Смольного. Никаких внешних перемен.
А между тем за это время свершилось многое. Большевики объявили Временное правительство низложенным. В 14 часов 35 минут в Смольном открылось экстренное заседание Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Встреченный аплодисментами, к трибуне быстро подошел Ленин.
– Товарищи!
– он подался вперед.
– Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась!
Да, революция стала фактом. Та энергия, которую долго аккумулировала партия, пришла теперь в действие, выплеснула на улицы Питера многие тысячи вооруженных бойцов. Были взяты под контроль подступы к городу, перехвачены железные и шоссейные дороги. Революционные отряды заняли Главный телеграф, Главный почтамт, другие государственные учреждения, мосты через Неву. В руках Временного правительства оставался только Зимний дворец. Да еще Петроградская городская дума, где преобладали эсеры и меньшевики, продолжала поддерживать Керенского. Хотелось бы Михаилу Ивановичу побывать сейчас на Дворцовой площади, где развертывались главные события, но партия дала ему другое поручение. Он - гласный городской думы, там его поле боя.
Людской поток вынес из дверей худощавого, похожего на студента Анатолия Васильевича Луначарского. За ним - Дмитрия Захаровича Мануильского. У обоих пальто нараспашку, разгоряченные лица.
– Застегнитесь, - посоветовал Михаил Иванович.
– Сразу сырость охватывает.
– Благодарю! Мы пешком?
– спросил Луначарский.
– Зачем же, на трамвае быстрее. Или на извозчике.
– Да, - улыбнулся Мануильский.
– Если есть деньги, надо тратить. Все равно будем менять. Все будем делать заново!
2
Министр внутренних дел, почт и телеграфов Никитин вот уже битый час не мог дозвониться до городского головы Шрейдера, находившегося на заседании эсеровской фракции думы. Черт бы их побрал, этих болтунов! Столица в опасности, а они знай себе толкут воду в ступе!
Никитин бросил на рычаги телефонную трубку и пошел к своим коллегам в Малахитовый зал. Возле двери какой-то юнкер протянул несколько бумажек.
– Что еще?
– недовольно спросил Никитин.
– Листовки. На площади их много разбросано.
– Юнкер старался заглянуть в глаза министра, мальчишеское лицо его выражало удивление и испуг.
Никитин двумя пальцами взял листок и быстро прошел к своему креслу. Посмотрел. Воззвание «К гражданам России!». Чья-то очередная агитация.
Он лениво скользнул взглядом по первой строчке и вдруг, как от толчка, откинулся на мягкую спинку.
«Временное правительство низложено, - читал он.
– Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов - Военно-революционного комитета, стоящею во главе петроградского пролетариата и гарнизона...»
– Заживо хоронят правительство, негодяи!
– Никитин скомкал листовку.
– Откуда такая наглость?!
– От сознания собственной силы, - сухо и бесстрастно ответил военный министр генерал Маниковский, стоявший возле окна вместе с морским министром: Вердеревским и начальником штаба Петроградского военного округа генералом Багратуни.
– Вы переоцениваете их возможности, - пожал плечами Никитин.
– Посмотрите сами, - Маниковский жестом пригласил его к окну.
– Дворец окружен, все выходы перекрыты, Петропавловская крепость в их руках, к мосту подошла «Аврора».