задали именно этот вопрос13. Вдохновленные школой объектных отношений в

психоаналитической мысли, эти теоретики указали и на другие глубоко скрытые маскулинные

предубеждения в формулировках Фрейда. Ведь он считал высшей точкой тендерного развития

достижение автономии — независимости от матери и, таким образом, создание потребности в

групповой идентификации. Мальчик достигает автономии в отказе от идентификации с

матерью и в последующей идентификации с отцом. Однако в «Воспроизводстве материнства»

Чодороу утверждает, что Фрейд не продумал вопрос об источниках мужского чувства

превосходства и, следовательно, мужского доминирования14.

А что, если предположить, писала Чодороу, что способность к близости, эмоциональной связи

и сотрудничеству является свойством здорового взрослого человека? Это подразумевало бы,

что стадия, предшествующая эдипову кризису, а именно стадия глубокой привязанности

мальчика и девочки к матери, имеет решающее значение. На самом деле, когда мальчик отво-

рачивается от матери и обращается к отцу, он теряет способность к установлению связи и

близости, в то время как девочка сохраняет эту способность. Более того, такой опыт

оказывается для мальчика настолько травматичным и в то же время настолько необходимым в

нашей культуре, что он должен постоянно демонстрировать, насколько успешно с ним

справился. Мужественность определяется как дистанция между мальчиком и его матерью,

между собой и прежним «маменькиным сынком». Он должен тратить значительное время и

энергию на демонстра-

128

цию успешного достижения этого разрыва, что и делает, обесценивая все женское, включая

сюда свою мать, девочек, саму женственность и, конечно, все эмоции, с ней связанные. Муж-

ское доминирование требует маскулинной девальвации женского. Как выразилась Чодороу:

«Мальчик, в своих попытках обрести неуловимую мужскую идентификацию, часто вынужден

определять свою мужественность преимущественно в негативных терминах, как то, что не

есть женское или не связано с женщинами. Здесь существуют внутренний и внешний аспекты.

Внутренне мальчик пробует отойти от матери, отрицая свою привязанность и сильную

зависимость от нее, которую он все еще чувствует. Он также пробует избавиться от глубокой

личной идентификации с нею, которая сложилась в раннем детстве. Он добивается этого,

подавляя в себе то, что воспринимает как „женское", и, что особенно важно, принижая все то,

что он рассматривает как женское во внешнем мире».

Таким образом, Фрейд дал возможность и решительно феминистского прочтения мужского

доминирования. Но сам он этого не заметил, поскольку его интересовал именно разрыв с

матерью как решающий момент в человеческом развитии15.

Идеи Кольберга о стадиях когнитивного и морального развития также подверглись

критическому исследованию ученых-феминистов. Стадии Кольберга основаны на очень

конкретных и практических правилах по применению универсальных этических принципов.

Но при оценке девочек и мальчиков девочки как будто «застревают» на третьей стадии

морального развития, для которой важны межличностные ожидания и отношения. (Кольберг

утверждал, что это различие логически вытекает из более дистанционного характера

отношений мальчика с отцом по сравнению с более взаимозаыlbимыми отношениями девочки

с матерью.) Кэрол Гиллиган, одна из студенток Кольберга, вовсе не была в этом убеждена и

полагала, что различные типы морали не должны подвергаться иерархическому оцениванию.

В своей новаторской книге «Другим голосом» Гиллиган предположила, что такие стадии

возникают только тогда, когда мужская жизнь получает статус нормы. В своих интервью со

студентками Гарварда Гиллиган обнаружила самые различные критерии для принятия

моральных решений. Существует и другой моральный голос, кроме «этики справедливости»,

универсальной этической парадигмы Кольберга, предложенной в качестве заключительной

стадии морального развития. Есть еще и «этика заботы», значимость близости и связей между