А вот тут он обманывал. Я чувствовал, как бывший воришка сгорает от нетерпения.

Кораблик приближался, и мы подобрались, вцепившись в поручни моста. Больше всего меня страшило неуклюже зацепиться за них, перебираясь. Мыслей о том, что я могу переломать себе ноги, если неудачно упаду, в голову, слава Светлому Богу, не приходило.

– Ты готов? – опять спросил я.

– Да, а ты? – ехидно поинтересовался Фарри.

Прожектор на носу ледохода резал темноту. Я видел, как в башенке кабины стоит знакомый рулевой и, зевая, правит движением корабля.

Во рту опять пересохло, а еще дико захотелось в туалет. Я даже прикинул, успею ли справить нужду, прежде чем палуба окажется под нами. По всему выходило, что не успею.

– Давай! – шепнул Фарри и дернулся, когда нос корабля показался из-под моста.

– Стой! – одернул я его. – А то прямо на рубку грохнемся, и нас заметят.

– Давай! – занервничал он, когда башенка медленно выплыла под нами.

Я мотнул головой. Дальше будет навалено разного металлического хлама. Верная смерть.

– Ну же!

– Пошли! – гаркнул я и резво перевалился через перила. Повис на них, болтая ногами и, стараясь не жмуриться, отпустил руки. На миг у меня захватило дух, а затем я грохнулся на палубу корабля и тут же присел, чувствуя, как заболели колени. Рядом мягко приземлился Фарри, которого обучали подобным трюкам в Воровском Законе.

– Получилось? – тихо спросил он.

Я пожал плечами. Свет от шаманских фонарей лишь касался наших скорчившихся фигурок.

– Давай к мусору! Там спрячемся!

Мы, пригнувшись, добрались до горы хлама и затесались меж каких-то труб и ржавого листа железа. Все это время я ожидал, как громыхнет люк, ведущий на верхнюю палубу, и недовольный голос спросит: «Кто здесь?»

Но кораблик продолжил свой путь, не заметив того, что у него теперь на два пассажира больше. Схоронившись среди обломков, мы осторожно припорошили себя снегом, чтобы не выделяться. И сейчас, стараясь не шевелиться, наблюдали, как мимо медленно проплывают фонари, горящие в ледяных стенах канала.

– А что дальше? – спросил Фарри. Голоса он не понижал – тарахтение корабля могло себе позволить говорить в полный голос.

– Проедем ворота – и придумаем. Переночуем на улице, если придется. Это не страшно. Мы же прошли Пустыню.

Фарри фыркнул, хотя его снедало предвкушение. Которое вдруг обернулось тревогой.

– А что, если он в Гильдейский район пойдет?!

– На нем нет гербов никаких, так что, думаю, он к рудокопам отправится. А туда, ты сам говорил, только через Торговый дорога.

Мой спутник заметно расслабился и даже приободрился.

– Если найдем работу… О Светлобог, как это было бы здорово! Отдать долг Эльму и больше не видеть его никогда! – сказал он.

Я не стал ему говорить, что не знаю, куда на самом деле идет этот ледоход. Так что, только когда мы свернули в канал, ведущий к Торговому району, – на душе стало легко и приятно. Ох, как бы мне не хотелось объяснять Фарри, как мы оказались в землях гильдий…

Кораблик успешно довез нас до ворот. У поста охраны он остановился, и мы сжались еще больше, чем могли. Здесь, среди металлических отбросов, меня вдруг стал донимать холод. Судно словно источало лютый мороз. Мы взяли все теплые вещи, что смогли найти, готовясь к ночевке на улице. Но уже сейчас мне было холодно!

Что же будет, когда ночь полностью захватит город?

Некоторое время ледоход стоял, потом загудели ворота, поднимаясь, и корабль пополз в Торговый район. По верхней палубе пару раз скользнул луч прожектора, но нас, припорошенных снегом, стражи не увидели.

– Получилось! – жарко прошептал Фарри, когда мы оказались в Торговом. – Получилось!

Мы покинули корабль, пока тот, подрагивая, полз по каналу. Осторожно спустились по трапам на первую палубу, а там скатились на лед, оставив нашего спасителя резать прожектором ночную мглу. Быстро нашли лестницу для обслуги рвов и покинули корабельный тракт.

Оказалось, что мы выбрались на чистую улочку недалеко от того места, где дорога сворачивала на север. Здесь было повыше, чем в Трущобах, и неуловимо пахло дымом ушедшего ледохода. Улицы дышали свежей, безвкусной пустотой. Даже прохожих не видно. Непривычная картина. В окнах приземистых каменных домов, возвышающихся над тропой, горел свет, но мы старались идти так, чтобы не попадать в яркие пятна. Обходя фонари, как огибают жгучий огонь ледовые волки.

Центральную рыночную площадь мы увидели почти сразу. Огромный остров, огороженный каналами ледоходов, сверкал огнями таверн и трактиров. Оттуда неслись едва слышимые звуки веселья и чье-то разудалое пение. По улочке, примыкающей к той стороне канала, брел патруль стражников в белых тулупах.