— Раньше ты говорил другое. — напомнила она с грустной улыбкой.

Джаррет поморщился. Черт бы ее побрал, эту женщину!

С каждым ее новым признанием его представления о ней менялись. И менялась… направленность его гнева. Он все больше сердился не на нее, а из-за нее.

Может, снова попался на крючок? Или ее действия все же имели оправдание?

Джаррет внимательно посмотрел ей в лицо, пытаясь понять, какая же она на самом деле. Но разгадать эту женщину было не так-то просто. Казалось, Аннабел была клубком противоречий — невинная и искушенная, предельно откровенная и в то же время необычайно скрытная. И конечно же, очаровательная…

Чувствуя себя ужасно неловко под пристальным взглядом Джаррета, она кивнула на его карты, лежавшие на столе, и проговорила:

— Так мы играем в пикет? Или будешь всю ночь задавать мне вопросы?

Джаррет молча барабанил пальцами по столу. Сейчас он уже жалел, что так опрометчиво принял вызов этой женщины. Казалось, еще немного — и он скажет ей, что остается в Бертоне, чтобы помочь с пивоварней Хью. Конечно, он не мог идти на попятную и должен был продолжить игру и выиграть. Однако теперь, зная, что Аннабел приносит себя в жертву из-за брата, он не был уверен в том, что сможет переспать с ней.

— Что ж, начнем, — проворчал Джаррет, потянувшись к картам.

— Да, начнем, — кивнула Аннабел. И тут же уставилась в свои карты.

Он постарался сосредоточиться, так как пикет — довольно сложная игра, требующая предельного внимания и не располагающая к беседе.

Разумеется, они играли молча, но вот сосредоточиться Джаррету никак не удавалось, — он не мог заглушить угрызений совести.

«Она делает только то, что должна делать, чтобы выжить, — говорил он себе. — И она не заслуживает того, чтобы еще один мужчина ею воспользовался, а потом бросил».

К счастью, ему выпала хорошая карта, и он почти тот-час же понял, что на сей раз ни в коем случае не проиграет. Конечно, Аннабел играла неплохо — это он также понял почти сразу же, но обыграть его, Джаррета, в пикет еще никому не удавалось. И не было ничего странного в том, что он выигрывал каждую взятку, в результате чего забирал и остальные, получая при этом еще и по сорок дополнительных очков.

С каждым его удачным ходом Аннабел все сильнее бледнела; когда же игра закончилась, в ее глазах промелькнуло отчаяние, которое она тут же попыталась скрыть улыбкой.

— Ты выиграл, — произнесла она с деланным безразличием.

— Я и говорил, что выиграю, — ответил Джаррет.

— Да, ты выиграл… — повторила Аннабел, потупившись, и стала собирать карты.

Взглянув на ее руки, Джаррет заметил, что они дрожат. И он нисколько не удивился, когда вдруг услышал собственный голос:

— Я не стану требовать, чтобы ты выполнила свою часть сделки. Для меня вопрос давно был решен.

Сказав это, Джаррет тут же почувствовал какое-то странное удовлетворение. А впрочем, ничего странного. Ведь именно так он и должен был поступить. Да, он поступил правильно, и они оба это знали.

— Я лишь хотел освободиться от сделки с твоим братом, — добавил Джаррет. — И теперь я свободен. Делить со мной постель не нужно. Иди быстрее домой.

Аннабел смотрела на него в изумлении; сначала ей даже показалось, что она ослышалась. Но странно… Ведь еще час назад она бы прыгала от счастья, если бы узнала, что избавилась от необходимости переспать с этим мужчиной. А сейчас… Сейчас что-то изменилось. Похоже, изменился он, Джаррет. Теперь он стал совсем другой — во всяком случае, уже не смотрел на нее с презрением.

С вызовом вскинув подбородок, Аннабел заявила:

— Я всегда плачу по своим долгам, сэр. — Когда при слове «долги», он поморщился, она поспешно добавила: — Может, ты и не считаешь меня местной, но я…

— Это не имеет ничего общего с честью, — перебил Джаррет. — Это совсем другое… Поэтому я освобождаю тебя от ответственности по твоим, как ты выразилась, «долгам». Как у победителя у меня есть такое право, и ты это знаешь.

— Но я так не хочу! — крикнула Аннабел. — Ведь я же предложила эту ставку! И я не желаю, чтобы ты освобождал меня от ответственности из жалости.

— А я не желаю, чтобы ты делила со мной постель только из-за этой глупой сделки. — Он поднялся на ноги и пристально посмотрел на нее. — А если я когда-нибудь и захочу с тобой переспать, то только по твоему желанию, понятно?

Да, ей все было понятно. Она тотчас поняла, что уязвила его гордость. Ей следовало понять это еще тогда, когда Джаррет заявил, что с помощью ласк и поцелуев она якобы пыталась «заманить его в сети». Выходит, он ужасно обиделся, решив, что она видела в нем лишь средство для достижения цели. Однако он сказал, что переспит с ней, если она сама того пожелает. Но если так…