Оставшись без дамского общества, мужчины перешли на значительно менее изысканный язык и отдали должное сигарам и портвейну.

Весь вечер пили довольно много, а потому Джордан очень быстро понял, что ему не придется прибегать к каким-либо специальным приемам. Он и так узнает все, что нужно.

Вливший в себя не менее трех бутылок субъект сам взялся за интересующую его тему.

— Думаете, леди Пирсон будет против, если я затащу ее в темный уголок и кое-что ей покажу? — с вожделением в голосе произнес он.

— Может, она будет и не против, а вот его королевское высочество наверняка возразит, — хохотнув, отозвался другой.

— Наш толстенький принц ни за что не пропустит красотку, — фыркнул третий.

— Черт возьми, а она весьма аппетитна. Лично я не стану оплакивать ее мужа.

Было ясно, что никто из этих джентльменов понятия не имеет об их общем прошлом.

— А что говорят в свете, ребята? — начал Джордан, небрежно стряхивая пепел со своей сигары. — Я слишком долго отсутствовал. Просветите меня. Так, значит, эта леди занята?

— Говорят, будто она личная Венера нашего регента, Фальконридж, — сообщил ему сильно подвыпивший джентльмен и подмигнул с удрученным видом.

Несмотря на всю свою подготовку, Джордан испытал шок.

— Вы шутите!

— Нет-нет. Это правда. Коул, разве миссис Стонтон не говорила тебе, что вчера леди Пирсон купила у Кристи картину для своего августейшего «друга»? Истратила на него больше тысячи фунтов.

— Тысячу фунтов! — воскликнул кто-то в дальнем углу столовой.

Все присутствующие были поражены, и только один Джордан пришел в ужас.

— А я думал, его высочество хранит верность леди Мельбурн, — заметил какой-то денди, с безразличным видом протирая монокль.

— Полагаю, его хватит на всех. Ну, если все взвесить…

Мужчины расхохотались. Все знали о том, что регент постоянно толстеет. Джордан с трудом скрывал свое изумление и гнев. Мара — любовница регента? Может ли подобная мерзость быть правдой?

Она спит с человеком, служить которому Джордан обязан по долгу чести? Он чувствовал себя так, как будто ему с размаху дали по голове прикладом.

Новость заставила его задуматься. Он сам видел, как она вчера купила картину. По крайней мере это установленный факт. За обедом он понял, что Маре известна истинная причина пребывания королевских особ в Брайтоне. Откуда она могла узнать об этом, если не была близка с регентом? И очень близка, если слухи верны.

Мужчины, один за другим, потянулись из столовой, чтобы присоединиться к леди в верхней гостиной. В зеркале трюмо Джордан встретил собственный угрюмый взгляд. Пожалуй, он несколько бледен. Рассеянно загасив сигару, он решил не спешить за джентльменами, а задержаться и собраться с мыслями.

Он просто не мог в это поверить… а с другой стороны, почему бы и нет? Особенно если вспомнить, какой кокеткой она была в юности. О Боже! Мара сама должна сказать ему, что это не так. Джордану надо ее быстрее увидеть! Он будет наблюдать за ней в гостиной так пристально, как будто она враг, о котором он должен выяснить все. Он раскроет правду!

Приняв решение, Джордан вышел в вестибюль и у лестницы заметил одноногого майора, который, опираясь на костыль, с мрачным видом смотрел на длинный пролет мраморной лестницы.

Джордан унял свое нетерпение и подошел к ветерану. Разумеется, он не позволил себе предложить непосредственную помощь британскому офицеру, но мог составить тому компанию в его долгом подъеме к вершине. Майор криво усмехнулся:

— Вам не стоит ждать меня, Фальконридж.

Джордан кивнул и сделал жест в сторону лестницы:

— Двинемся?

— Куда же деваться, — вздохнул майор, собрался с духом, выдвинул вперед костыль и сделал первый шаг вверх.

Джордан все время занимал его разговорами о политике, отвлекая от боли, которую тот явно чувствовал, несмотря на каменное выражение лица.

Когда Джордан в обществе стоика-ветерана добрался наконец до гостиной, то понял, что дорого заплатил за это опоздание.

Мару уже окружила толпа подвыпивших воздыхателей, каждый из которых ждал своей очереди сделать ей комплимент.

Джордан бросил на нее единственный взгляд, а больше ему было ничего и не нужно. Конечно, он не получил доказательств ее романа с регентом. Однако если вспомнить, какой кокеткой она была в семнадцать лет и какие толпы поклонников ее окружали, как окружают, кстати, и теперь, то можно сделать единственный вывод — вечер истрачен впустую.