Она взяла Джордана за руку. Он ответил ей удивленным взглядом.

— Вы хорошо себя чувствуете? — с беспокойством прошептал он.

Мара молча кивнула. Слова не могли выразить ту путаницу эмоций, которая терзала ее душу. Джордан внимательно посмотрел ей в лицо, больше не стал ни о чем расспрашивать, но сильнее стиснул ее ладонь.

Мара закусила губу — прикосновение его ладони усилило ее возбуждение. Джордан вдруг понял, что она хочет его, — может быть, почувствовал лихорадочный пульс на кисти.

Его лицо вдруг изменилось, синие глаза потемнели. Мару поразило его мгновенное возбуждение, такое же явное, как ее собственное. Она задышала глубже, Джордан сильнее стиснул ее руку.

Миссис-Басби деликатно смотрела в окно или же занималась мальчиком.

— Выходим, мастер Томас, — скомандовала она, когда кучер наконец остановил экипаж в узком переулке позади Грейт-Камберленд-стрит, тут же подхватила малыша и понесла в дом.

— Я задержусь на минуточку, — бросила им вслед Мара и захлопнула дверцу, не дожидаясь грума. В тот же миг Джордан притянул ее к себе.

— Иди сюда, — прошептал он.

Мара послушно обняла его. Джордан бросился страстно целовать ее губы, волосы, как будто никак не мог насытиться. Мара с девичьим восторгом вцепилась в его широкие плечи. Он гладил ее лицо и губами прикасался к ее губам с поразившим ее благоговением. Возбуждение Мары росло.

Она небезразлична этому человеку. Мара видела это без слов.

Коляска уже стояла на месте. Грумы снимали упряжь. Без сомнения, слуги ухмыляются во весь рот. Скоро сплетни разойдутся по всем окрестностям. Мара об этом не думала, а Джордан — тем более.

Со щеки его пальцы спустились на шею, коснулись ключиц и, наконец, легли на грудь. Стало ясно, что он готов на многое.

Вдруг губы Мары замерли. Джордан оторвался от нее и прошептал:

— Все хорошо?

— Да, конечно, но я подумала… может быть, пойдем в дом?

Глаза Джордана загорелись синим огнем. «В постель?» — спрашивал его взгляд.

Мара проглотила комок в горле. Сердце неслось в бешеной скачке. Она нервно оглянулась на шторку.

— Наверное, нет. Я не смогу смотреть на миссис Басби в таком состоянии.

— Прости, — прошептал Джордан с озорной улыбкой. Эта чувственная улыбка настолько заворожила Мару, что она не сдержалась и снова бросилась его целовать. Джордан негромко зарычал от удовольствия.

— Видимо, я сделал все правильно, — задыхаясь, произнес он, когда она на мгновение отпустила его.

Грудь Мары вздымалась. Она ухватила его за лацканы.

— Ты всегда все делаешь правильно, Джордан. Ты кого угодно можешь этим взбесить.

— Вот как?

— Практически ты само совершенство. Как может женщина устоять?

— Совершенство не я, а ты.

— Вот видишь, — рассмеялась она. — Ты тут же воспользовался моим аргументом.

— Я обожаю тебя. Все остальное не имеет значения. Я всю жизнь мечтал об этой минуте.

— Я тоже. — Мара прикрыла глаза и лбом прикоснулась к его лбу. — И теперь я больше не могу ждать.

В тот же миг Джордан впился в нее губами, потом слегка отстранился и уложил Мару себе на колени. Теперь его правая рука освободилась для ласк, а левая — поддерживала ей спину.

Мара, закрыв глаза, отдавалась каждому его прикосновению. Нетерпение сжигало ее, но вдруг в памяти всплыло воспоминание о том, каким неприятным был супружеский акт с покойным мужем.

Мара замерла. Может быть, она делает глупость? Джордан, ничего не подозревая, осыпал ее поцелуями, ласкал ее тело, а в сердце Мары проснулись прежние страхи и, как скаковые лошади, понеслись по привычной дорожке. Что, если ничего не получится? Вдруг он, как и Пирсон, ничего не сможет?

Она умрет от стыда, если разочарует его, ведь они столько лет ждали этой близости.

Вдруг она не сможет удовлетворить его? Вдруг Джордан рассердится, что она ни на что не годна?

Когда они с мужем несколько раз все-таки были вместе, Том почти никогда не мог сохранить эрекцию и, разумеется, во всем винил только ее. Дело заканчивалось ссорой. Господи, как она мучилась, когда лежала под ним, а муж дышал ей в лицо застарелым перегаром! Эти безрадостные ночи стали просто исполнением долга и не приносили ничего, кроме унижения, им обоим. Делалось это только для того, чтобы получить наследника.

Разумеется, Томас стоил всех мук, но сама супружеская жизнь оставила Маре лишь багаж сомнений и неуверенности. И сейчас он напомнил о себе.

Одно дело, что она не волновала собственного мужа, и совсем другое — если из-за ее ущербности Джордан тоже потеряет к ней интерес. Боже, а вдруг он станет над ней смеяться?! Мара знала, насколько он может быть язвительным. И какой мужчина не рассмеется, добиваясь женщины, наконец получив ее и обнаружив, что она не стоила всех его усилий?

Мару охватил парализующий страх, который она не смогла подавить, но все же напомнила себе, что Пирсон никогда не касался ее с таким пылом, как Джордан. Почему с ним должно получиться все так же, как с мужем?