На самом деле принц не спрашивал.

Джордан поклонился.

— Для меня это большая честь, сэр.

— Минуточку! — запротестовала Мара. — Лорд Фальконридж не игрок.

— Отлично! — Ярмут широко ухмыльнулся. — Тем лучше. Плохо играете, а? Жаль. Но это не важно. Научитесь по ходу дела.

Мара сердито фыркнула. Джордану стало смешно: она защищала его от карточных акул, как могла бы защищать Томаса.

— Я сумею за себя постоять, леди Пирсон.

— Вот только будете ли вы платежеспособны, когда они с вами разделаются? Будьте начеку! Пойдемте, милорд. Я забираю лорда Фальконриджа, иначе он начнет подозревать, будто я заманила его, чтобы он стал вашей легкой добычей за картами.

Регент и его закадычный приятель весело рассмеялись, а Мара и Джордан вскоре раскланялись и ушли. По дороге к коляске она взяла его под руку.

Черт возьми, думал граф, все получилось легче, чем он рассчитывал. Похоже, у регента на самом деле есть мозги.

Подсаживая Мару в экипаж, он ощутил податливую грацию ее тела. По сиденью разлилась волна кружев и светлого муслина. Джордан уселся напротив. Ее грум захлопнул дверцу. В тот же момент Мара засыпала его вопросами:

— Итак, как вам наш принц? Мне страшно любопытно узнать, что вы о нем думаете.

Джордан улыбнулся. Карета уносила их прочь от Карлтон-Хауса.

— Думаю, что ему очень понравилась картина.

— Ах, прекратите! Вы же знаете, я спрашиваю не об этом.

— Хотите посплетничать?

— Ну конечно! — воскликнула она.

— Но я не одобряю сплетни, леди Пирсон.

— Бросьте ваши праведные принципы, милорд Инферно. Вы просто обязаны рассказать мне, что подумали, когда увидели его. Я смотрела на вас и все бы отдала, чтобы прочесть ваши мысли.

— Замечательно! — рассмеялся Джордан. — Я думал, что… как бы это сказать? Думал, что только дурак мог решить, будто вы с ним спите.

— А почему? Потому что он толстый?

— Нет. Просто он не ваш тип.

Мара усмехнулась:

— А кто же мой тип?

— Я, конечно. — Он посмотрел ей прямо в глаза и двусмысленно улыбнулся. Маре пришлось самой решать, всерьез он говорил или шутил. — Регент смотрит на вас отцовским взглядом, — добавил он. — Оно и понятно: ведь он вам в отцы годится. Почти.

— Думаю, это правда.

— Но мне стало понятно, почему вы так охотно с ним видитесь. Похоже, он отличный парень, — сказал Джордан. «И это удивительно», — закончил он про себя. И куда более сообразительный, чем он рассчитывал.

Тут Мара нахмурилась:

— Не могу поверить, что они пригласили вас играть с ними в карты. Пожалуйста, будьте осторожны. В «Уотьерсе» разорительные ставки.

— Я слышал об этом. Но не волнуйтесь. Сыграть разок-другой — это не опасно.

— Может быть. Но если это войдет у вас в привычку, наш маскарад кончится. В конце концов, у девушки должны быть принципы.

— Только не это! Я буду повиноваться вам, даю слово.

Мара ответила ему улыбкой, выглянула в окно и через некоторое время задумчиво проговорила:

— Я понимаю, почему вы стремились сделать в жизни что-то полезное. Столь многие в наше время растрачивают лучшие годы в игорных притонах и отвратительных борделях. Там они ищут возбуждения. — Мара пожала плечами. — Хвастают, что проиграли все до последнего пенни, потом сражаются, чтобы вернуть платежеспособность, и считают, будто совершили нечто героическое. Боюсь, что для многих это плохо кончится. Мой покойный муж водил с ними компанию. Видите, что с ним случилось?

— А что именно с ним случилось? Конечно, если вы не сочтете мой вопрос слишком смелым.

Мара опустила глаза. Лицо стало суровым.

— Однажды он, как обычно, загулял «с ребятами», как он выражался. Возвращался очень поздно, уже после полуночи. Его конь чего-то испугался. Том упал и сломал себе шею. Он умер на улице. Как собака. Один, ночью. Скорее всего был сильно пьян и даже не понял, что с ним произошло. И это в последние минуты жизни…

Этот простой рассказ об отвратительной смерти ее мужа охладил пыл Джордана. Такая ужасная история из столь очаровательных губок…

— Мне очень жаль. Это правда. Жаль и вас, и Тома.

Она с сомнением посмотрела на Джордана.

— Благодарю вас.

— Вы скучаете по нему? — негромко спросил он.

Мара вздохнула и промолчала. Джордан решил, что ее ответ — «нет». Через мгновение она бросила на него косой взгляд: «Вы считаете, что это ужасно?»

Джордан в который раз почувствовал себя виноватым в неудачном браке с Томом.

Когда кучер Джек повернул лошадей на подъездную дорожку, Мара спросила:

— Вы не зайдете в дом?