— Мне не надо было тебе рассказывать. Уже скоро утро.

— Глупости. Ты правильно сделал, что пришел. Твое место здесь. Посмотри на меня, дорогой!

Джордан настороженно обернулся к ней. Мару потрясло потерянное выражение в его глазах. Она ласково погладила его по голове. Раньше она его таким не видела — холодным, закрытым.

Мара чувствовала его боль, ей хотелось пробиться к нему, ведь Джордан пришел к ней именно потому, что нуждался в утешении. Слегка подняв голову, она коснулась губами его губ в осторожном приглашении. Джордан не шелохнулся. Мара попробовала еще раз. Провела пальцами по V-образному вырезу его рубашки. И вдруг Джордан с каким-то яростным отчаянием бросился се целовать. Схватил ее голову и почти грубо впился в губы, затем резким броском сунул ей в рот язык, стал ритмично и властно повторять это движение. Эта темная, опасная страсть слегка напугала Мару, но ее возбуждение только усилилось.

Дрожащей рукой сдвинув с ее плеча сорочку, он хрипло приказал:

— Сними ее.

Мара отступила на шаг и стянула рубашку через голову. Теперь се наготу скрывали только пряди длинных волос. Мара взяла Джордана за руку и потянула в постель. Он покорился.

Стоя рядом с кроватью, она раздела его, снимая одну вещь за другой — сюртук, портупею, сапоги. Теперь оба были обнажены. Мару восхищало его могучее тело — высокий, стройный, мускулистый, он во всем был ее противоположностью. Ей не хотелось ложиться в постель. Она впервые видела его полностью обнаженным и сейчас с радостью узнавания разглядывала все то, что обычно скрывалось под элегантным костюмом лондонского денди. Этому скульптурному телу место на мраморном пьедестале, думала Мара, целуя его грудь и живот, касаясь рук, точеной талии, бедер. Она с восторгом наблюдала, как ее пылкий интерес еще больше возбуждает Джордана. Мощное свидетельство его жадного вожделения упиралось ей в живот и устремлялось вверх, к груди. Мара, встав на цыпочки, поцеловала Джордана в плечо. Потом провела языком по горлу, чтобы подразнить. Но Джордан внезапно, обняв Мару одной рукой за талию и накрыв губами ее губы, опустил ее на кровать.

Протянув руку, Мара взяла в ладонь его окаменевший стержень и стала поглаживать. Джордан прикрыл глаза. Острое наслаждение стерло с его неподвижного лица львиную долю ночных бед. Для Мары это было лучшей наградой.

Вдруг он придвинулся ближе и толкнул ее навзничь. Его бархатистая кожа горела, он снова открыл глаза, в которых сверкнул яростный огонь страсти. Мара раздвинула ноги, готовая принять его, но Джордан все медлил, касаясь ее самых потаенных складок, проверяя, хочет ли Мара его так же страстно, как жаждал ее он. Джордан напрасно себя сдерживал — желание вспыхнуло в ней, как только открыла глаза и увидела его в кресле. Его запах, вид, его улыбка и вкус его кожи — все это возбуждало ее без всяких его усилий.

Слабый женский стон подал ему нужный знак. Мара с восторгом приняла его в свои объятия. Сердце заколотилось. О, этот волшебный момент, когда он ложится на нее и она чувствует тяжесть его тела!

— Боже мой! — Джордан на мгновение замер, как будто не доверяя себе. — Ты вернула мне разум.

Мара посмотрела ему в глаза затуманенным взором, обхватила его бедра ногами и отдалась бешеному, прекрасному танцу двух тел. С Джорданом она ощущала себя свободной, не сдерживала никаких проявлений чувств, без страха отдавалась любым порывам.

Мара была новичком в делах любви, но Джордан волновал ее так сильно, что она достигла кульминации почти мгновенно и тут же обнаружила, что он и не думал заканчивать этот чувственный танец. Джордан со смехом перекатился на спину и захватил с собой Мару, которая теперь, еще не отдышавшись от оргазма, оказалась на нем верхом. Их тела по-прежнему были слиты воедино. Джордан как будто не собирался давать ей передышку, а властным жестом взял за талию и глубже насадил на свой стержень.

— Итак, что ты сказала?

По лицу Мары расплылась блаженная улыбка.

— Я ничего не говорила.

— Говорила, — промурлыкал он шелковистым шепотом. — Ты говорила: «Джордан, сделай так, чтобы это повторилось».

— Правда?

— Ммм… Хочешь узнать мой ответ? Или хочешь, чтобы я тебя немножко… помучил? — Он притянул ее к себе на грудь и поцеловал долгим поцелуем.

Уголком затуманенного сознания Мара отметила, что это новое положение дарит ей совсем иные ощущения.

— Мне нравится так, — шепнула она ему в самое ухо.

— Мне тоже. — Джордан провел языком по ее губам, вызывая сладкую дрожь в самой глубине ее женского естества. Его пальцы бродили по ее волосам, скользили по спине, ягодицам, она словно стала его игрушкой. Он мог делать с ней все, что хотел, касаться в любом месте, даже у того отверстия, которое уж точно никогда не интересовало ее мужа. Пожалуй, приличная женщина должна бы протестовать, но все, что он делал, сводило волю и разум Мары к нулю.

— Вижу, тебе это нравится, — заключил Джордан. — Вот и хорошо.

Прошло немного времени, и она убедилась, что он, как всегда, прав. Джордан снова довел ее до состояния бездумного экстаза. Извиваясь в последних судорогах высвобождения и тяжело дыша, она скатилась с него и легла на живот.

— О, Джордан, — задыхаясь, проговорила Мара, в бессильной попытке выразить ему все свое восхищение.

— Да? — очень вежливо, словно на светском рауте, поинтересовался он и перебрался к ней за спину.

— Что ты делаешь? — с притворным возмущением воскликнула Мара. Одна половина ее естества требовала передышки, а другая — жаждала продолжения.