— Ну, ну, лапочка, извини, — ласково проговорила Мари. — Просто мужчины такие идиоты, что иногда ничего другого не остается, как спустить на них собак. Когда-нибудь и ты будешь со мной согласна, придешь ко мне и скажешь: «Тетя Мари, помню, когда мне было два годика, вы рассказывали мне о мужчинах. Вы были правы. Они болваны». А теперь идем к машине, хорошо, киска? Познакомлю тебя с еще одним представителем этого же вида. Держись от них подальше, лапочка! Во всяком случае, лет до шестнадцати избавишь себя от многих несчастий…

Люк ждал их с уже развернутым одеялом.

— Накинь на малышку, — распорядилась Мари. — Так, чтобы атлас касался щечки.

— А она не задохнется? — Люк аккуратно накрыл дочку и расправил складки.

Каролина пару раз всхлипнула и перестала плакать. Мари вздохнула.

— Ну, вот и хорошо.

Люк улыбнулся.

— Ага. Задала всем жару. Мне надо вернуться за ее сиденьем для машины. Я сейчас.

Каролина так утомилась, что уснула через несколько минут после того, как они тронулись в путь, и проспала всю дорогу.

— Ну, дело сделано, — сказал Люк, сворачивая к дому. — Думаю, я еще успею позаботиться о том, чтобы мою машину отбуксировали в автосервис, и найти другую. Завтра можешь заехать за мной и отвезти в агентство?

Мари вздохнула. Было бы нехорошо отказываться. В конце концов, авария произошла по их вине.

— Да, конечно. В двенадцать подойдет?

— Отлично. Тогда до завтра?

— Да. — Мари развернула машину. Ей хотелось убраться отсюда как можно быстрее. У нее было такое чувство, что чем дольше она пробудет возле Люка Дефореста, тем хуже для нее.

Вместо того чтобы оставаться на пассажирском сиденье, Джейсон, как только они выехали, стал просить Мари:

— Дай я сяду за руль.

— Извини, Джейсон, но поведу я. Одной аварии в день с меня вполне достаточно.

Он закатил глаза.

— Ой, да ладно тебе. Ты же прекрасно знаешь — все произошло случайно.

Но она была уже по горло сыта этими подростковыми выкрутасами. Тут уж либо проявляешь твердость, либо съезжаешь с катушек. Мари предпочитала первое.

— Нет, в этот раз я не собираюсь с тобой торговаться! — заявила она тоном, не допускающим возражений.

И это сработало: Джейсон на время затих. Однако не прошло и пяти минут, как с заднего сиденья донеслось:

— Во, блин, одна маленькая ошибка, и все тут же накидываются на тебя! Я же говорил, что это не моя вина. Если бы папа купил мне приличную тачку, ничего такого не случилось бы.

Мари решила сразу же в корне пресечь его нытье.

— Твоя вина или не твоя, — сказала она суровым тоном, — а ремонт придется оплачивать нам.

— Да мне это до лампочки! — хмыкнул Джейсон. — Пусть папаня сам раскошеливается. У меня баксов нету. Тех жалких грошей, которые ты убедила его мне давать, хватает только на пачку жвачки. Удружила, нечего сказать.

— Двадцати долларов в твоем возрасте вполне достаточно.

Но Джейсон, похоже, еще не до конца высказался и продолжал:

— До тебя просто не доходит. Ты что, никогда не была молодой? Знаешь, какое это западло — просить у своей племянницы денег? Никому из пацанов не приходится заниматься такой фигней. Их предки разрешают им гулять по выходным и баксов дают завались.

— Ну, да, конечно. Только у тебя этого не будет, — охладила она пыл своего дядюшки. — Ни на что такое не надейся.

Мари свернула в переулок. Они уже почти приехали. Слава богу, может, ей удастся скрыться на пару часов в своей комнате.

Поставив машину в гараж, она позвонила в свою страховую компанию, потом поднялась к себе наверх. Быстро опустила жалюзи и легла.

Воспитание Джейсона того и гляди превратит ее в старуху, тяжело вздохнула Мари. Совершенно нет времени, чтобы следить за собой. Люк Дефорест, наверное, черт-те что о ней подумал. Да какое ей, собственно, до этого дело? Ее не может — не должно! — волновать то, что он о ней подумал. Но вот волнует, с горечью признала она. Ну, ничего, придется с этим справиться!

Мари сделала глубокий вдох, задержала воздух, затем медленно выдохнула. Это все Джейсон виноват. От него у нее крыша едет. В конце концов, что она знает о том, как обращаться с мальчишкой в подростковом возрасте? Да она и сама еще не так давно была девчонкой. И то, что она так скоро и вдруг оказалась в роли воспитателя подростка и вынуждена терпеть все его выкрутасы, плохо действует на ее психику.

Мари еще немного позанималась дыхательной гимнастикой, потом поставила старый диск Пола Саймона, свернулась в клубочек и закрыла глаза, наслаждаясь приятным голосом певца. Легкая мелодия успокаивала. Когда она наконец спустилась в кухню, то была уверена, что совершенно владеет собой. Ни к чему ей думать и о Люке Дефоресте. Хотя… Может, стоит испечь печенье и взять его с собой на их завтрашнюю встречу? Просто интересно посмотреть, сможет ли она задобрить дикого зверя? Всегда можно сказать, что печенье — для Каролины, так что он ничего не заподозрит.