— Глупцы! — прогудел откуда-то из сумрака новый голос. — Какие глупцы! Думают, что насквозь видят гилуглов, тогда как совсем не знают их…

Аллиарий вздрогнул. Неподалеку раздались скрежет и шуршание. Облако пыли сделало сумрак совершенно непроглядным. Кто-то еще из старцев поднялся в саркофаге. Пыль не успела улечься, как, возвестив о себе раскатом громоподобного кашля, поднялся еще один Засыпающий. А потом еще один и еще… Усыпальница оживала; тьма, пропитанная вековой пылью, заколыхалась вздохами, глухими невнятными восклицаниями… Рубиновому Мечнику стало не по себе. Кто-то из старцев громко проговорил фразу, ни одного слова из которой Аллиарий не понял. Старцу ответили сразу несколько голосов — и снова Призывающий Серебряных Волков не понял ничего. «Теперь мы и на самом деле говорим на разных языках», — проскользнуло в голове у Аллиария.

Видно, то, о чем беседовал молодой эльф со своим дедом, взволновало Засыпающих.

— Алмазный Мечник Таурус, Дитя Небесного Быка, — позвал он. — Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать положение дел в мире гилуглов. Я пришел просить у тебя совета: как заполучить Инаиксию и проучить ее возлюбленного братца! Мне запрещено далее участвовать в судьбе этого мира, да мне это более и неинтересно…

— Тебе запрещено работать с гилуглами в деле создания Империи? — спросил вдруг Таурус. — Но не запрещено посещать мир гилуглов?

— Конечно нет, — вскинулся Аллиарий.

Таурус с жутким скрипом развернул чудовищное свое туловище к остальным старцам, глядящим на него сквозь темноту, и проговорил пару непонятных слов. В ответ прозвучали несколько реплик.

— Слушай меня, сын моего сына, — снова обратился к Аллиарию Дитя Небесного Быка, — я помогу тебе советом — как сделать так, чтобы Инаиксия полюбила тебя. Но с Лилатирием ты должен разобраться сам…

— Как же я это сделаю? — воскликнул Рубиновый Мечник.

— Ты уже успел забыть, о чем я говорил тебе? Лилатирий погряз в интригах мира гилуглов. И потому стал более уязвим. Чем дольше он играет, тем больше из игрока превращается в фишку. Он сделал гилуглов своим орудием, но это орудие может ударить по нему самому. И это случится — рано или поздно. Позаботься о том, чтобы все случилось пораньше. Это не составит для тебя особого труда. Пусть он споткнется… и уронит себя в глазах Форума.

— Что ж… — задумчиво проговорил Аллиарий. — Такое можно будет устроить. Но как это поможет мне завоевать сердце Лунной Танцовщицы?

— Об Инаиксии пока не думай, — сказал Таурус. — Я обещал тебе, что она будет твоей, как только ты сделаешь то, что сделаешь.

В сумраке Усыпальницы стоял мерный гул голосов старцев — они приглушенно что-то обсуждали. Аллиарий, размышляя, закусил губу.

— И еще, — заговорил снова Алмазный Мечник Таурус, Дитя Небесного Быка, — когда ты свалишь Лилатирия, мы устроим так, чтобы он потерял право быть Хранителем Темного Сосуда. И Сосуд снова вернется к тебе.

— Ты можешь сделать и это? — обрадовался Аллиарий. — О, о подобном я даже и просить тебя не осмеливался. Такое возможно?

— Возможно. Не один ты приходишь в Усыпальницу за советом. Но — услуга за услугу. Темный Сосуд ты передашь нам.

Этого Рубиновый Мечник явно не ожидал.

— Немыслимо! — ахнул он. — Хранитель — есть Хранитель. Как я могу передавать кому-то вверенный мне артефакт? Это против всяких правил. Если я сделаю это… Святые Демоны! Это пахнет высшей карой, которой могут подвергнуть эльфа, — изгнанием…

— В этом артефакте, — заговорил-загудел сосед Тауруса, — заключена невероятная мощь…

— Я знаю, что такое — Темный Сосуд! — отмахнулся от него Аллиарий. — Это благодаря мне Тайные Чертоги получили его…

— Нет, не знаешь! — рыкнул старец. — И никто из вас не знает. Мы — Засыпающие — опасаемся, что нынешнее поколение Высокого Народа не устоит от соблазна пустить в ход великую силу Темного Сосуда — дабы воплотить в жизнь один из очередных безумных своих замыслов. Пусть лучше Сосуд будет у нас. Так спокойнее.

— Но… — все еще колебался Призывающий Серебряных Волков, — я просто не могу передать вам Сосуд. Я не имею на это права. Если кто-нибудь в Тайных Чертогах узнает, что я…

— Тебе нужна твоя возлюбленная или нет?! — рявкнул Таурус, но старец из соседнего саркофага перебил его:

— Разве нельзя обделать дело так, чтобы никто ничего не узнал?

Аллиарий склонил голову.

— Инаиксия будет твоей, — пророкотал Таурус, — я обещаю. Твоей — навеки. Она будет любить тебя так же, как любит теперь своего брата. А его — возненавидит. Я обещаю, сын моего сына. И в моих силах сделать так.

— Хорошо, — выпрямился Рубиновый Мечник Аллиарий. — Плевать на все… Я покидаю Тайные Чертоги и возвращаюсь в мир гилуглов.