Оценив обстановку, О'Двайер капитулировал.

– Хорошо, я отправлюсь с тобой. Все равно из плана сержанта ничего не получится.

– Мартинец все рассчитал. У нас неплохие шансы вернуться назад.

Тяжело вздохнув, О'Двайер поднялся на ноги и, петляя между нарциссами, поплелся за Ганом Хоком.

– Драться на таких условиях с Лордом Кархародоном просто немыслимо, дорогой Герцог, – сказала Железная Орхидея, придавая весомость своим словам переливами кожи.

– Я уже принял эти условия, – возразил Герцог Квинский, пропуская Железную Орхидею в гимнастический зал. – Кстати, соглашаясь на них, я хотел угодить друзьям и особенно вам, наипрекраснейший из цветков.

– Вы добились обратного: я опечалена.

– Расскажите об этом Вертеру. Ему будет любопытно: печаль – его извечное состояние.

– Я еще более опечалюсь, когда Кархародон убьет вас. А победит он, я уверена.

– Чепуха! Я теперь фехтую наравне с автоматом.

– Кто знает, может, Кархародон запрограммировал его так, чтобы научить вас только основам боя.

– Не думаю. Он, как и вы, пытался отговорить меня от дуэли.

– А если это уловка, хитрость соперника?

– Лорд Кархародон не способен на хитрость.

– Да разве вы его толком знаете? Разве кто из нас хорошо знает Кархародона?

– А интуиция? Не сомневаюсь, Лорд Кархародон меня не обманывает.

Железная Орхидея одарила Герцога скептическим взглядом.

– Если вы не торопитесь, – спокойно продолжил Герцог, не заметив реакции своей собеседницы, – то сможете оценить мое мастерство. Автомат повинуется словесным командам. Сейчас я ему прикажу, чтобы он попытался нанести мне укол. – Герцог взял в руки шпагу, повернулся в сторону автомата и подал команду: – Сражаемся до укола!

Автомат, дотоле стоявший, как изваяние, молниеносно пришел в движение, обнажил шпагу и встал в позицию.

– Прошу прощения, – холодно отреагировала Железная Орхидея, – не стану мешать вам. Всего доброго, Герцог Квинский.

На этот раз неудовольствие гостьи незамеченным не осталось. Герцог растерянно посмотрел на Железную Орхидею, затем перевел взгляд на инструктора, снова взглянул на гостью, виновато пробормотал «До свидания» и решительно скрестил шпагу со шпагой противника. Железная Орхидея поспешно вышла.

Оставив Герцога, Железная Орхидея уселась в аэрокар, имевший вид райской птицы, и приказала лететь к Лорду Кархародону. Пролетев над полувозведенными и полуразобранными строениями, над Руинными Городами, равнинами, реками и лесами, райская птица опустилась около невзрачной прямоугольной постройки, притиснутой к подножию осыпавшейся горы. Оставив райскую птицу чистить перья и прихорашиваться, Железная Орхидея подошла к неказистой двери и постучала. На пороге появилась фигура в маске акулы.

– Лорд Кархародон, я пришла просить вас…

– Я не Лорд Кархародон, – прервал Железную Орхидею металлический голос. – Я его слуга. Мой господин в фехтовальном зале. Вы по важному делу?

– Да, – растерянно произнесла Железная Орхидея.

– Я доложу о вас господину, – сказал автомат и захлопнул дверь, проявив немыслимую неделикатность.

Наконец дверь снова открылась, и на пороге появился тот же слуга.

– Лорд Кархародон примет вас, – произнес он бесстрастно. – Следуйте за мной.

Автомат привел Железную Орхидею в квадратную, почти пустую комнату. Убогая скамья, неприглядный стул, какие-то уродливые устройства – вот и все, что составляло ее убранство. У дальней стены комнаты со шпагой в руке стоял Лорд Кархародон.

– Вы Железная Орхидея? – спросил он, приближаясь к гостье.

– Да, сэр. Мы с вами недавно виделись. В тот день вы вызвали на дуэль моего друга Герцога Квинского.

– Я не вызывал его на дуэль. Герцог Квинский спросил меня, как ему исправить свою ошибку. Вы помните, он возвел континент на месте моих лишайников.

– Африку.

– Мне нет дела, как называется творение Герцога. Повторяю, я не вызывал его на дуэль, а спросил, не хочет ли он драться со мной, а когда узнал, что герцог никогда не держал в руках шпагу, то предложил ему разойтись с миром.

– Значит, вы не будете драться с ним?

– Я не желаю, мадам, играть роль шута для увеселения безрассудных и легкомысленных личностей, которых вы называете своими друзьями.

– Я не понимаю вас.

– Ничего удивительного.

– И все же я сожалею, что вы не в духе.