— Читаем передовицу? — деловито поинтересовался он.

— Сначала комиксы!

— Как? Не путешествия и даже не бизнес?

Выхватив лист с картинками у него из рук, Кэйли закатила глаза:

— Мне было слишком весело, поэтому я пока не готова отказаться от развлечений ради глобальных проблем.

— Это справедливо. И все-таки я поражен.

Кэйли рассмеялась. Она сказала правду: рядом с Джейком ей не раз хотелось остановить время, чтобы насладиться каждым моментом по отдельности. Делами можно будет заняться позже.

Передавая друг другу листы, они обменивались новостями, которые казались каждому интересными, обсуждали их и двигались дальше. Весело и беззаботно.

У Джейка был очень широкий кругозор, он интересовался всем — от поп-культуры до политики и классической литературы. Кэйли казалась себе восторженной школьницей, восхищающейся учителем. Она гадала, есть ли нечто, не доступное этому потрясающему мужчине.

Он неподражаем.

Как и вся эта неделя.

Кэйли каждое утро приходила в офис, домой возвращалась хорошо если в семь часов. Вечера они проводили вместе — в его или ее квартире, на диване или на полу, болтая и используя мебель не по назначению. Можно сказать, она пыталась наверстать три года, на протяжении которых ее жизнь просто замерла.

Джейк тихо рассмеялся, откладывая «Новости спорта» в сторону и выдергивая у Кэйли листы с заголовком «Вокруг света».

— Скажи, что этот звук имеет отношение ко мне.

— Не понимаю, о чем ты, — произнесла Кэйли, ругая себя на все лады за то, что все мысли у нее на лице написаны.

— Вот как? А как же этот протяжный, сексуальный звук?

— Ох уж это твое самомнение!

— Да, но мы ведь уже нашли решение этой проблемы?

Усмехнувшись, Кэйли направилась на кухню.

— Напомни мне, какое именно. Стакан ледяной воды на голову?

— Следующий польется тебе за шиворот, так и знай. Впрочем, учитывая то, во что ты одета, это даже интригует.

Кэйли покосилась на розовую кофточку с короткими рукавами и покачала головой. Впрочем, она тут же представила Джейка в прилипшей к телу мокрой майке, и ее взгляд тоже стал отрешенно-задумчивым.

«Соберись, Кэйли!» — строго велела себе она.

Вытащив корзину клубники, приобретенную на рынке в Арметаже, она спросила:

— Ты будешь?

Ее холодильник был битком забит сочными фруктами, приправами и овощами, некоторые буквально только что с грядки.

Джейк прислонился к стене, окидывая Кэйли голодным взором:

— Знаешь, мне не дает покоя мысль о тебе у меня на кухне.

— В самом деле? — спросила она, поднеся спелую ягоду к его губам.

Джейк обнял ее за талию.

— И эти фантазии включают в себя некие кухонные приспособления.

Кэйли стало жарко.

— Вроде тех, которые ты вчера прихватил в магазине?

Он ухмыльнулся, вспомнив о мороженом:

— Думаю, стоило бы рассказать мне об этой фантазии поподробнее.

— Захвати с собой ягоды. Лучше я тебе ее продемонстрирую во плоти, так сказать, — прорычал Джейк, потащив ее к двери.

Вздохнув, Кэйли покачала головой и остановилась:

— Я не могу. Не могу. — Ей очень не хотелось нарушать уютное течение жизни, но у нее осталась работа. Которая все выходные откладывалась на потом.

Джейк склонился к ее уху и шепнул:

— Что такое три часа?

— Так нечестно! — всхлипнула она, гладя его грудь.

— Кто тебе говорил, что я играю по правилам?

— Нет. Не сегодня. Но возможно, завтра я могла бы приготовить тебе ужин…

— Завтра не пойдет. У меня назначена встреча с партнером, отложить не получится. Через пару недель состоится конференция, нужно обговорить детали доклада.

— Ладно, в другой раз.

— Во вторник?

Кэйли собиралась согласиться, когда зазвонил его телефон. Быстрый взгляд на экран — и Джейк неуловимо напрягся.

— Из клиники. Пациент, операция которого была назначена на завтра, поступил сегодня.

В его глазах по-прежнему плескался голод, но теперь он был приглушен мыслями о работе.

— Вечером во вторник?

Кэйли кивнула на его телефон, зная, что их работа играет очень важную роль и может нарушить любые планы.

— Посмотрим, как пойдет.

— Нет уж, во вторник — значит, во вторник, — произнес Джейк на прощание. Он вышел и закрыл за собой дверь.

Кэйли прислонилась к холодильнику и сползла вниз, гадая, когда с ее губ исчезнет улыбка. Этот человек более чем совершенен. Этот мужчина опасен. Она чувствовала себя живой — и готовой на большее.