— Если говорить о химическом составе, то это просто, — продолжал он. — А вот устойчивость при хранении, возможность использования в фармацевтике, а не только в парфюмерии, медицинское тестирование… Это сложнее. Мы надеемся, что твой сорт — это именно то, что нам надо.

Фиона никак не могла сконцентрироваться на его словах: она была слишком расстроена. В отличие от аромата хорошего розового масла, ее отношения с мужчинами явно не отличались постоянством и стойкостью. Не только Симпсон ее бросил. Теперь Колин тоже покидал ее.

Фиона всегда считала, что у нее есть какой-то психологический дефект, заставляющий выбирать только тех мужчин, которые не собирались надолго с ней оставаться. Однако, встреча с Колином опровергла эту теорию. Его не заботило, способна она иметь детей или нет. Напротив, он дал ей понять, что ему вполне достаточно тех детей, которые у него есть, и он не хочет заводить других.

— Фиона, мне нужно возвращаться обратно в Шотландию. — В его голосе она уловила неподдельное огорчение. — В лаборатории «Веллнесс».

— Ну, конечно, нужно. — Произнеся эту фразу, она почувствовала, что ее голос звучит как-то неестественно, и решительно прибавила: — Я с самого начала об этом помнила.

— Там есть хорошие химики, которые могут провести большинство тестов сами. Но я знаю эти розы лучше всех и должен сам руководить проектом.

— Колин, почему ты мне все это говоришь? — спросила Фиона. — Я с самого начала прекрасно понимала, что ты приехал всего на пару недель. Мы оба отдавали себе в этом отчет. Мы даже неоднократно об этом разговаривали, разве ты не помнишь?

— Просто я хочу убедиться в том, что тебе ясно: я уезжаю вовсе не потому, что якобы хочу тебя бросить. Это связано только с моей работой. — Он замолчал и с надеждой во взгляде посмотрел на Фиону.

Она хорошо понимала, что именно он хочет услышать, поэтому улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой и погладила его по щеке:

— Послушай, разве я не говорила тебе, что не хочу серьезных отношений? Да, я влюбилась в тебя, Колин Макбрайт. Я полюбила тебя таким, какой ты есть. Даже за все деньги мира я не соглашусь отдать ни одной секунды нашего с тобой лета.

Она видела, как он стиснул зубы, а в его взгляде словно что-то погасло. Однако Фиона не могла взять в толк, что еще он ожидал от нее услышать.

— Я не вижу причин, по которым мы не могли бы увидеться снова, — произнес он наконец.

— Я тоже очень надеюсь, что мы с тобой еще встретимся. Но я не хочу, чтобы ты слишком много об этом думал. — Фиона ни на секунду не дрогнула.

Она считала, что не вправе привязывать его к себе и брать с него обещания. В глубине души Колин всегда останется свободным бродягой, любовником, который щедро дарит женщинам свою любовь и исцеляет их сердца. Он уже знал, что такое брак, имел двух дочерей. Тогда, в браке, он был очень несчастлив, потому что был связан, и, зная об этом, она не хотела ни к чему его обязывать. Лучше будет сделать вид, что ей вовсе не хочется, чтобы он остался навсегда. Да, она не будет против, если он приедет снова, — но пусть не думает, что она хочет поймать его в ловушку.

— Ты уже решил, когда уезжаешь? — сказала она как можно более приветливо.

Он кивнул и сглотнул застрявший в горле ком:

— Завтра рано утром. Дольше я оставаться не смогу.

Ага, подумала Фиона. По крайней мере, теперь она точно знает час, когда разобьется ее сердце.

В последний вечер они снова пошли к реке.

Это был точно такой же вечер, как и все остальные, только в теплом воздухе уже чувствовались нотки осеннего холодка. Однако пока еще это был не больше чем намек на близкую осень. Днем светило солнце, а к вечеру начали набегать тучи.

Фиона старалась не говорить о завтрашнем отъезде Колина. Пусть все будет как будет. Они смеялись, болтали о всякой ерунде, а сердце томило предчувствие близкой разлуки. Не смей раскисать, сказала себе Фиона. Она даже надела сегодня вечером свое любимое платье с подсолнухами — чтобы ни в коем случае не предаваться унынию. Она хотела, чтобы Колин запомнил ее такой, хоть немножко запомнил.

Дождь начался внезапно, как это часто бывает летом. Крупные капли забарабанили по листве, траве. Ни у Фионы, ни у Колина не было зонтика, и единственным спасением от прохладных капель были окружающие деревья. Они встали под одно из них, кажется, это был клен. Его широкие листья преграждали путь дождю, и если стоять близко к стволу, то капли практически не доставали до двоих, укрывшихся под деревом. Фиона и Колин стояли совсем рядом, почти касаясь друг друга, смеясь и продолжая беззаботно болтать. Тот дождик, что застал их, обычно начинается внезапно, из небольшой тучи выливается много воды, но и заканчивается он тоже достаточно быстро. Им нужно было просто переждать в своем укрытии, пока он закончится. Скоро начнет темнеть, а еще нужно выбраться из той глухой и безлюдной части леса, в которую они незаметно для себя забрались.

Фиона выглянула из-под дерева, чтобы узнать, не заканчивается ли дождик, и на нее тотчас упало несколько крупных капель. Она с визгом отпрянула обратно под спасительную гущу листвы и натолкнулась спиной на Колина. Желая поддержать ее, он непроизвольно обвил ее рукой за талию. Фиона замерла от его прикосновения; ощущать его тело рядом было так приятно и так чувственно, что она боялась даже пошевелиться, чтобы не спугнуть мгновение. Она чувствовала дыхание Колина на своей шее, это было немного щекотно, но в то же время вызывало очень приятные ощущения. Фиона подумала снова, что это их последний вечер, и нужно сделать его незабываемым. Колин, похоже, думал о том же. Его губы коснулись ее шеи, сначала как бы случайно, едва-едва, потом уже более уверенно. Его прикосновения были нежны и легки, как крылья бабочки. Вот он добрался до маленького ушка Фионы и начал нежно его покусывать. В то же время его руки уже не оставались расслабленно-безучастными, его пальцы начали пробираться от талии вверх, играя по пути с пуговками платья, просто водя по ним, но не расстегивая. Он добрался до груди, скрытой за тонкой тканью платья и кружевом бюстгальтера, и начал ее сжимать.