Хищница уже приготовилась прыгнуть, как Кот вдруг перестал есть и с неожиданной прытью помчался сначала по звериной тропе, а затем свернул в лесную чащу. Рысь то ли с досады, то ли от ярости фыркнула, и во всю свою мочь припустила вслед за ним.

Удивительно, но Кот даже в такой сложной, смертельно опасной для него ситуации не потерял голову и не выбрал самый привычный и удобный для кошачьих путь к спасению — не забрался на первое попавшееся по пути дерево. Он понимал, что не успеет залезть достаточно высоко, на тонкие ветки, куда рыси ходу нет; хищница буквально висела у него на хвосте, и при ее способностях лазать по деревьям, она догнала бы там Кота в два счета.

Казалось, Кот бежит, не зная куда. Но это было не так. Спасительное озарение пришло к нему сразу, едва он понял, кто за ним гонится. Ведь поначалу Кот просто убегал от опасности, даже не зная, что она собой представляет. Каким-то непонятным органом чувств он уловил враждебные флюиды рыси, которую не видел и не слышал, и первой его реакцией, совершенно неосознанной, была главная реакция всех живых существ — спасаться бегством.

Кот бежал к старой лисьей норе, имеющей много входов и выходов. Он нашел ее в своих постоянных блужданиях по лесу. Эта нора не принадлежала его врагу-лису; скорее всего, в ней жил старый лис-отшельник, который так и остался почивать в норе вечным сном. На его останки любопытный Кот наткнулся, когда на всякий случай исследовал разветвленную систему подземных ходов, вырытых лисом.

Нора была неподалеку от места, где рысь убила косулю, и теперь Кот мчался к ней с такой скоростью, с которой прежде никогда не бегал. Казалось, что еще немного и у него порвутся от напряжения мышцы и связки.

Рысь настигала, но Кот все же добежал. Он буквально ввинтился в нору; все-таки Кот был очень крупным. В отчаянном прыжке метра на четыре рысь почти догнала Кота; она щелкнула зубами возле самого кончика его хвоста, но хищнице достался лишь запах ее, теперь уже наипервейшего, врага.

В нору рысь залезть не решилась. Она лишь злобно царапала землю вокруг норы, словно пытаясь завалить вход. А затем ушла, даже не оглянувшись, потому что точно знала — Кота ей не достать.

С этой поры Кот из охотника превратился в дичь. Рысь оказалась очень злопамятной, и Коту приходилось совершать поистине героические поступки, чтобы прокормиться хотя бы самому; о семье речь уже не шла.

Впрочем, котята не голодали, хоть и не наедались вдоволь. Кошка-мать сильно исхудала, но все же обеспечивала их кормом, в основном мышами. На большее кошки не хватало. Она тоже знала, какой страшный враг появился на их охотничьей территории, и в связи с этим старалась сильно не рисковать. Далеко от норы кошка обычно не уходила.

Коту помог случай. Как-то так получилось, что в лесу, несмотря на обилие дичи, в том числе крупной, не было волков. Казалось, что лес заговорен от этих хищников. Возможно, им не нравился повышенный радиационный фон или еще что-то, но как бы там ни было, а свои логова волки устраивали где-то в другом месте, и только зимой иногда наведывались в лес одна или две волчьи стаи.

Однако долго здесь они не задерживались. Поэтому в лесу так много было косуль и кабанов. Жизнь без больших хищников была для них настоящим раем. И тут неведомо откуда появилась рысь. Она явилась как бы предвестником значительных перемен в укладе жизни лесных обитателей.

До ее появления жизнь в лесу была хоть и не безопасной, но какой-то патриархальной; тягуче-размеренной, можно даже сказать — сонной. Старые особи или умирали естественной смертью, или их съедали мелкие хищники, что не противоречило законам природы, а зрелые, в расцвете сил, вили гнезда, рыли норы и размножались, попутно теряя какую-то часть молодняка, что тоже не являлось чем-то из ряда вон выходящим.

Но кровожадная разбойница оказалась как бы живым магнитом. Вслед за ней пришли и волки. Пара волков соорудила себе весной логово на границе степи и леса. К лету у них родились малыши.

Первое время, пока волчата не подросли, волки охотились, не отходя далеко от логова. Но по мере взросления потомства, требующего пищи все больше и больше, волки начали совершать набеги и на более отдаленные части леса. Однажды они появились и на охотничьей территории, которую рысь считала своей.

Здесь нужно сказать, что волк для рыси такой же опасный и непримиримый враг, как рысь для лисицы. Волк злобно и решительно уничтожает рысей, даже когда в этом нет особой необходимости. Поэтому участков леса, освоенных волками, рысь старается избегать. Но в нашем случае все вышло наоборот — волки сами пришли на охотничью территорию рыси…

В этот день Кот, как обычно, следил за рысью, сидя на кряжистом столетнем дубе, вершину которого расщепила молния. Собственно говоря, слежкой за своим самым коварным и опасным врагом Кот занимался не только из — за того, что ему хотелось плотно закусить на дармовщину или потому, что он был чересчур любопытным.

Главной своей задачей Кот считал отвлечь рысь от направления, где находилась старая барсучья нора, в которой жило его семейство. Нет, это не было планом или мыслью в человеческом понимании. Просто он ЗНАЛ, что именно так должен поступить, если рысь захочет поохотиться возле речушки — там, где находится старая барсучья нора.