— Что?! — поразилась Анна. — Она не хочет. Пошла вон.

— Я повторяю, — твердо доложила Ляхова, — оставьте Михаила или я обращусь к Ивану Степановичу.

— И ты думаешь, он тебе поверит? — насмешливо захохотала Анна. — Да он тебя просто-напросто лишит куска хлеба, и ты, чтобы прокормить своего выродка, пойдешь…

Договорить ей не дала сильная пощечина. Взвизгнув, Редина бросилась на Ляхову. Поймав ее вытянутые руки, Ляхова бросила ее через бедро. Заорав от боли в спине, Редина неожиданно сильным рывком сбила соперницу на пол и вцепилась ей в волосы. Теперь закричала Ляхова и, вытянув руки, ухватила Редину за пышную челку. Пытаясь освободиться, Редина, разжав пальцы, отклонилась назад. Ляхова перевалила ее через себя. Анна подогнула ноги, приняла противницу на колени и сбросила ее вправо. Ляхова, откатившись в сторону, вскочила. Анна. тоже.

— Шлюха!

— Проститутка!

Словно подстегнутые оскорблениями, обе рванулись вперед и закружили по комнате. В двери показалась удивленная Валентина. В это время соперницы упали. Удивление на лице Валентины мгновенно сменилось злорадным торжеством. Женщины продолжали бороться с переменным успехом. Громкий смех и звучные аплодисменты остановили их и они вскочили. Взлохмаченные, с покрасневшими лицами, в надорванных по швам юбках и растерзанных блузках, бросив быстрые взгляды на аплодирующую Валентину, они снова уставились одна на другую.

— Я знаю, что вы обе занимаетесь спортом, — насмешливо сказала Валентина. — А сейчас у вас отработка приемов самозащиты?

— Запомни, что я сказала! — угрожающе проговорила Ляхова. Подняла туфлю, сунула в нее ногу и быстро пошла к двери. Анна проводила ее яростным, полным ненависти взглядом.

— Антонина Викторовна! — остановила Ляхову Валентина. — У подъезда моя машина с водителем. Скажите, что я велела вас отвезти,

— Я на машине, — не оборачиваясь, Ляхова вышла.

— Лихо она тебя, — Валентина повернулась к мачехе.

— Заткнись! — крикнула Анна.

— Интересно, — спокойно заметила Валентина, — что скажет господин Редин, узнав о драке между женой и своим врачом? Чью сторону примет, как ты думаешь?

— Я сказала, перестань! — Анна сделала угрожающий шаг вперед.

— Я бы с удовольствием набила тебе морду, — усмехнулась Валентина, — но не буду, тебе и так досталось, — снова засмеявшись, вышла. Схватив свою туфлю, Анна запустила ее в дверь.

Галя с ненавистью и презрением смотрела на стоящего на коленях Николая.

— Хватит, Зюзин, — тихо проговорила она. — На нас люди смотрят. Их этот театр, может, и забавляет, но…

— Я люблю тебя! — перебил ее Николай. Быстро осмотрелся, заметил в окнах лица и стоящих неподалеку женщин, заорал снова. — Я не могу без тебя! Будь моей женой!

Круто повернувшись, Галя быстро пошла к приоткрытой двери больничного корпуса.

— Что же вы? — со смехом окликнула ее женщина в сарафане. — Он в любви, как Ромео, признается, а вы к нему задом!

Не обращая на нее внимания, Галина вошла в здание.

Николай отряхнул джинсы.

— Дура, — усмехнулся он. — Все равно будет так, как я хочу. Слишком велика ставка, чтобы я оставил тебя или. отдал другому.

Словно только что заметив смотрящих на него людей, с сожалением развел руками и, опустив голову, медленно побрел к выходу из больничного парка.

— Что тебе надо? — подойдя к окну, Галина увидела понуро идущего Зюзина. — Почему ты так преследуешь меня? Что тебе нужно? — не находя ответа, вздохнула и осторожно подошла к спящему сыну.

— А я почти поверил, — смеясь, похвалил Николая Туз. — Как ты лихо это отработал, репетировал, что ли? — он покрутил головой. — Бултых на колени и в крик. Артист ты, Спортсмен! — он восхищенно посмотрел на Зюзина.

— Все будет как надо, — закуривая усмехнулся Николай. — Никуда она не денется, влюбится и женится, — он гулко рассмеялся. — И я буду любящим отцом этого маленького миллионера, мать его!

Растогин поставил бокал с шампанским, поправил очки и вздохнул.

— Я вынужден обратиться к вам, господа. Так как условия контракта мы оговаривали ранее, думаю, возвращаться к этому не стоит, потому как доллар, он и в Африке доллар, — неожиданно весело сказал он. Трое рослых мужчин засмеялись.

— Когда работаем? — спросил один из них.

— Знаете, Роман, — с уважением посмотрел на него Растогин, — вы человек немедленного действия. А это всегда вызывало у меня искреннее уважение.

Пригладив жесткой ладонью рыжеватые волосы, Роман улыбнулся: