— Да и хрен с ними, — возвращаясь на кухню, хохотнул Зубр. — Какая разница, когда? А в розыске оно даже веселее. Знаешь, что ищут, так…

— Годы не те, чтобы в казаки-разбойники играть, — не согласился Виталий. — Надо выцепить прилично и затихнуть. Жить скромно, даже числиться на какой-нибудь неломовой работе. А за это время подготовить хорошее большое дело. Взять — и на дно. Но взять столько, чтобы и на похороны осталось.

Удивленный Зубр покачал головой:

— Хорошо говоришь, мне это тоже по кайфу. Но не умею я выжидать, — признался он. — А подламывать что-то мне тоже не в масть. Гоп-стоп еще куда ни шло. Но работа втихую не для меня. Короче, хату я оплатил на месяц. Бабуля клевая попалась, сдирать шкуру не стала. По сравнению с другими, кто хаты сдает, по-божески взяла. Так что месячишко можно без атаса жить. Тем более я и картошку у нее же купил. Гнилой много, но на месяц, опять-таки, хватит. А за месячишко наверняка чего-нибудь высмотрим. Хапнем, и в столицу.

Граф одобрительно кивнул:

— Тогда так. Если кого из знакомых, с кем сидел вместе, встретишь, гони дуру. Мол, завязал или что- то вроде. И чтобы не срисовали, будем где-нибудь подрабатывать.

— Ну уж на хрен, — не согласился Антон. — Бабки есть, так на кой…

— Думаешь, мусора не узнают, кто у бабули хату снял? — усмехнулся Виталий. — Так что давай станем тружениками.

— Ну что же, — обреченно кивнул Зубр. — Парадом командуешь ты. Да! — весело блестя глазами, воскликнул он. — Я сегодня, когда в магазин ходил, Наталью встретил. Сразу признала, стерва.

— Не кастрировала? — вспомнив его рассказ о женщине в Пензе, улыбнулся Виталий.

— Она в гости пригласила, — возбужденно сказал Антон. — Я сказал, что с товарищем. Пообещала подругу найти.

— А вот это уже хреново, — поморщился Граф и, отвечая на удивленный взгляд подельника, объяснил. — Знакомые нам не нужны. Ну, ты-то знал ее и раньше. Так что покупай цветы и вперед.

— А веник-то на кой? — не понял Зубр. — Да и вообще ничего покупать не надо. Она все возьмет.

— Дарите женщинам цветы, — пропел Виталий. — Ты возьми этот, как ты говоришь, веник, — серьезно посоветовал он, — и увидишь, что будет. Она наверняка будет спрашивать тебя, почему ты исчез в тот раз, — напомнил Виталий.

— Точняк, — Антон вздохнул.

— А если ты придешь с цветами, поцелуешь руку и заранее попросишь прощения за тот раз, ты будешь прощен. И более того, она снова будет твоя и ты сможешь перебраться к ней.

— Ты в натуре граф, — восхитился Антон. — Но тогда мы и тебе бабец сделаем. Я скажу…

— Я не по этой части, — засмеялся Виталий. — Если мне нужна женщина, беру проститутку, плачу и, чудненько проведя ночь, расстаемся с ней навсегда, довольные друг другом. Моя женщина, — серьезно сказал он, — где-то есть, но скорее всего в этой жизни я с ней не встречусь. А изменять ей, мною придуманной, ложась в постель несколько ночей подряд с другой, не хочу.

Огорошенный Антон во все глаза глядел на Виталия.

— Значит, веник, то есть букет, — немного помолчав, спросил он, — мне ей отволочь?

— Непременно, — серьезно сказал Виталий. — И по дороге придумай убедительную причину твоего неожиданного исчезновения.

— Да это черт знает что такое! — кричал Басов. — Убивают Мягкова! Потом в машину капитана Мухина врезается КамАЗ! Убивают жену Возникова. Вина его не доказана. Сам он говорил, что ничего не помнит. Только выхо…

— И вешается, — тихо закончил за него Феоктистов. — Вас отстраняют от работы и даже обвиняют в убийстве по неосторожности. А с чего все это началось?

— Так с того, что Мягкова застрелили у него дома, — буркнул подполковник.

— И именно в этот день Сашку привезли домой от дяди вдрызг пьяного! — процедил Феоктистов. — А на другой день, когда он поехал к бабке Мягкова, в него врезается КамАЗ. Возников ничего не помнит. Его нашли спящим непробудным сном в машине. А пассажиры и водитель автобуса в один голос утверждают, что КамАЗ после столкновения заюзил, но выправился. Кроме того, следы…

— Да знаю я все! — рявкнул Басов. — Я это знаю, ты знаешь, Вера Николаевна была уверена в этом! А дальше что? Что дальше-то? — повторил он в бессильной ярости. — Наши догадки к делу не пришьешь. Зяблов к тому же имеет прикрытие. Да и без него у нас на законном основании предъявить ему нечего! Возников труп! Его жена, которая что-то, как ты говорил, хотела сказать, тоже. Что мы имеем? — глухо спросил он.

— Иринка, — сказал капитан. — Правда, она сейчас в больнице. Врачи вроде хотят ее в психдиспансер.

— Может, поэтому и живой останется, — подполковник поморщился. — Я вот все не могу вспомнить, — пробормотал он. — Мне Вера что-то перед смертью говорила. Когда врач подскочил, просила Иринку защитить. Но что-то она мне еще говорила!

— Если я правильно понял, товарищ подполковник, — улыбнулся Феоктистов, — мы работаем по моей системе.

— Сколько раз я тебя за твою систему гнать в три шеи хотел, — Басов улыбнулся, — а она, оказывается, самое то, когда закон бессилен.