— У нее родных никого нет, — вздохнул врач, — а ей просто необходим кто-то, кого она хорошо знает и кто мог бы заботиться о ней. Сначала погибает ее муж. Она уверена, что его убили. Часто плачет и говорит, что виноват в этом брат матери ее мужа, личность довольно известная, — он криво улыбнулся, Зяблов Константин Федорович. Кстати, он уже был и просил, даже настаивал, чтобы Ирину вылечили. Предлагал свои услуги.

— Какие? — с интересом спросил прокурор.

— Ну что мог предложить главарь военизированной банды, — усмехнулся врач. — Мол, я заберу ее к себе, и о ней будут заботиться. Потом предлагал помощь поместить Ирину в психдиспансер. У него там, как я понял, хорошие знакомые.

— Вы, по-моему, недолюбливаете Зяблова, — улыбнулся прокурор.

— Это очень мягко сказано, — ответил врач.

— Значит, у Ирины Сергеевны состояние неважное, а я хотел с ней поговорить…

— Ни в коем случае, — твердо сказал врач. — Ни о каких разговорах не может быть и речи. Я уже говорил: гибель мужа, а потом и свекрови потрясли ее. А ведь она скоро станет матерью. Сейчас очень важно дать ей успокоиться, но лекарства для нее вредны. Она никому не доверяет. Ее психика…

— Я, кажется, знаю, что делать! — обрадованно перебил его прокурор. — Во время осмотра квартиры мне попался дневник Ирины. И я знаю, кому она может поверить.

— Тогда торопитесь, — сказал доктор и, не утерпев, спросил. — А что искали в квартире Веры Николаевны?

— Она стреляла в Зяблова. Вот и искали, вернее осматривали. Может, там еще оружие есть, патроны. Впрочем, вас это интересовать не должно. До свидания.

— Как это не должно, — пробормотал врач вслед быстро идущему к выходу прокурору врач, — или я не живой человек?

Из окровавленного рта вырвался крик, и человек стал падать на бетонный пол. Крепкий парень в кожаной безрукавке встретил его лицо выброшенным вверх коленом и, повернувшись, вопросительно взглянул на курившего у двери Клоуна.

— Отставить, — хмуро бросил тот. — Кажется, мы здесь промахнулись. Он знать ничего не знает.

— Второй тоже ничего не сказал, — сообщил вошедший Шугин. — Мы проверили пленку, ни хрена там нет. Ни у этого, ни у второго.

— Вот ты об этом Полковнику и скажешь, — вздохнул Клоун.

— Почему я? — усмехнулся Шугин. — Это дело я доверяю тебе.

— Но ты же старший, — возразил Клоун. — И заменял Полковника ты. Так что тебе он больше доверяет.

— Феликс! — услышали они громкий голос. — Где ты, крутизна хренова?

Расслышав насмешку, Шугин шагнул к выходу.

— Ты чего разорался? — зло спросил он, — Я тебе…

Увидев Горбуна с пистолетом в руке, замер.

— Не писай на ноги, — насмешливо успокоил его тот. — Когда вы первого хапнули, я на всякий случай своих хлопцев за вами посылал. За вами один фраер увязался. Второго цепанули — он к телефону.

— Кто такой? — спросил Шугин.

— А это ты у него спроси, — усмехнулся Горбун. Обернувшись, махнул рукой. Двое парней подтащили к Шугину избитого и связанного молодого парня.

— Ты кто такой? — ухватив парня за рубашку и рывком поставив его на ноги, спросил Феликс.

— Ты пасть-то ему распакуй, — насмешливо посоветовал Горбун. Шугин вытащил кляп.

— Кто такой? — повторил он вопрос.

— Да никто я! — испуганно ответил парень. — Меня Васька Коровин попросил посмотреть за фотографами. Как, мол, чего увидишь, сразу звони. А так…

— Кто такой этот Васька? — спросил Феликс.

— Да участковый он, — торопливо ответил парень. — Он…

— Вот сука, — вбив кляп обратно помянул Ваську Шугин. — Какого этому Ваське надо? — он посмотрел на Горбуна.

— Да участковый он, — скривился тот. — Строит из себя рыцаря без страха, ментяра гребаный! Это он, сучонок, шлепнул Лысого!

— Ну что же, — ухмыльнулся Шугин. — Придется удовлетворить его любопытство. Генка! — позвал он Клоуна. — Давай к Полковнику! Объясни ситуацию. Что делать-то?

Волошин пил чай.

— Дмитрий! — услышал он голос вошедшей в квартиру женщины.

— Здесь я! — отозвался он.

Ночью, как и договорились, его встретили знакомые. Сочувственно, но с интересом расспрашивая о его горе, отвезли на квартиру неравно умершей родственницы. Это его устраивало — вопросы раздражали, и он, сославшись на усталость, извинился. Но когда остался один, все порывался сходить за водкой и напиться. Но сумел удержаться, принял ванну и лег спать.