– Когда мы встретились, ты завяз в них по самые уши, красавчик.

– И до сих пор вздрагиваю от неприятных воспоминаний, – сказал я. – К тому же какие могут быть приключения на море?

– Например, мы могли бы угодить в шторм.

– Сие маловероятно. Сезон штормов может начаться, когда мы отправимся в обратную дорогу, но я надеюсь, что мы проскочим.

– А как насчет нападения пиратов?

– Тоже вряд ли, – сказал я. – Сейчас пиратством в основном занимаются огры, а они стараются держаться подальше от Южного побережья. К тому же у нас на корабле нет больших ценностей.

– Откуда огры могут об этом знать?

– Пираты редко нападают на случайные суда. Сначала они стараются раздобыть максимум информации о перевозимом товаре.

– Каким образом?

– Моряки в портовых тавернах бывают очень болтливыми.

– Скучно. Я уже больше месяца ни с кем не дралась. Может быть, нам придется добиваться трона силой?

– Не хочу тебя разочаровывать, но…

– Рядом с тобой, красавчик, я превращаюсь в степенную матрону.

– По-моему, твоя кровожадность несколько наигранна, – сказал я. – Не забывай, впереди нас ждет большая война.

– Война – это другое. Я никогда не принимала участие в войнах.

– Я тоже.

– Война – занятие непрофессиональное, – сказала Карин. – В войнах участвует слишком много людей, и у большинства из них нет повода, чтобы убивать других.

– А какой повод у гладиаторов?

– У гладиаторов просто нет выбора.

– Думаешь, он есть у солдат? Пятьдесят тысяч человек плывут сюда с Красного континента, чтобы обратить Вестланд в свою веру.

– Может быть, людям стоит ее принять? Вряд ли религиозные разногласия стоят того, чтобы убивать друг друга в таких количествах.

– А как насчет не-людей? – поинтересовался я. – Согласно религиозной доктрине Красных, эльфы, гномы, орки и все прочие подлежат немедленному истреблению. Я не хочу, чтобы Красные кого-то истребляли.

– Поэтому сам готов истреблять Красных?

– Любимая, у войны нет морального оправдания.

– Что? – переспросила она.

– Я сказал, что у войны…

– Нет, я не про это. Как ты меня назвал?

– Любимая.

– Ты никогда меня так раньше не называл, красавчик.

– Я когда-нибудь говорил тебе, что я дурак?

– Неоднократно.

– Поэтому и не называл. Так ты спустишься со мной в каюту, любимая?

– Уговорил… красавчик.

На баке Гарланд и сэр Джеффри лупили друг друга тренировочными мечами. Каюта показалась им слишком тесной, и они предпочитали проводить время на свежем воздухе. Может быть, они даже подружатся.

В воинском искусстве Гарланд был выше молодого рыцаря на две, а то и на три головы, что неудивительно, если сравнить время ученичества и накопленный боевой опыт.

Но для человека Гавейн владел мечом совсем недурно. Вчера ему даже удалось победить меня в одной схватке из проведенных пяти. Впоследствии Карин долго смеялась над нашей «неуклюжестью», уверяя, что уложила бы нас обоих одной левой и с завязанными глазами.

Я вышел на палубу после очередного инструктажа в каюте Исидро, вдохнул морского воздуха и набил трубку табаком. Море спокойно, ветер попутный, и на горизонте не маячит «Веселый Роджер». Прямо-таки идеальное плавание.

Согласно закону распределения неприятностей Ринальдо, это может означать только одно. Проблемы начнутся, как только мы пристанем к берегу.

Я подождал, пока бойцы закончат упражнение, и подозвал обоих к себе.

Настало время объяснить сэру Джеффри, в каком плачевном положении с точки зрения законов Вестланда он сейчас находится, и предложить юному рыцарю выход из ситуации. В кармане моего камзола лежала бумага с личной печатью и подписью короля Людовика. Сей документ освобождал сэра Джеффри Гавейна от принесенной дому Трентиньяков клятвы и делал рыцаря свободным человеком. Если теперь Гавейн присягнет мне, то юридически станет недосягаем для законов Вестланда.

Но выбор принадлежал самому рыцарю, и я не собирался на него давить. Еще неизвестно, какие у Гавейна понятия о чести.

Мигель утверждает, что воин дает присягу только один раз. В подобной ситуации мой учитель предпочел бы смерть смене сюзерена, но… Гавейн не Мигель, и сей факт меня радует. Двух Мигелей рядом с собой я бы точно не выдержал. Я был на седьмом небе от счастья, что мой суровый наставник остался в Гнезде Грифона, избавив меня от своего общества как на время плавания, так и на самих островах. Для консультаций мне хватало одного Исидро.