– За это ты его и убил?

– Нет.

– Не за это?

– Я вообще его не убивал.

– Если не ты, то кто?

– Я склонен считать, что это был несчастный случай во время пожара.

– Такие люди, как Оберон, не гибнут во время пожаров.

– Может быть. Но в твои рассуждения вкралась маленькая неточность – твой отец не был человеком. Он был эльфом.

– Спасибо, что поправил. Такие эльфы, как Оберон, не гибнут во время пожаров.

– Как правило, – согласился Озрик. – Но ведь бывают и исключения, не так ли?

– Все бывает.

– И я так думаю.

Я сел в кресло и начал набивать трубку. Озрик тоже хранил молчание.

То, что состоялось между нами, еще не было разговором. Это было предварительное прощупывание, разведка на предмет выяснения, из какого теста слеплены оба собеседника.

Мы обменялись несколькими уколами, бросили друг Другу пару обвинений. Ничего такого, о чем следовало бы серьезно поразмыслить.

Пока я не узнал об Озрике ничего нового. Он не дурак и не трус. Что дальше?

– Как тебе понравился мой обормот? – спросил Озрик, когда я выпустил к потолку третий клуб дыма.

– Он хочет казаться глупее, чем есть.

– Может быть, он на самом деле глуп?

– Не думаю.

– Почему?

– Он – потомок Девлина.

– Это еще ничего не гарантирует.

– Я поделюсь с тобой своими наблюдениями, когда познакомлюсь с Дораном чуть ближе, – сказал я. – Пока мы перекинулись только парой слов.

– Трудно поверить. Доран предпочитает выдавать слова десятками.

– Я заметил.

– Мне доложили, что тебя сопровождает женщина. Кто она?

– Кара Небесная.

– Я знаю, как ее зовут. Кто она тебе?

– Жена.

– Вот как?

– Да.

– Смело.

– Мой папа – Оберон.

– Я уже заметил.

Что, Озрику надоело тянуть кота за хвост, и он сразу перешел к вопросам в лоб? Или это второй раунд прощупывания?

– Ты не думал, как эльфы воспримут новую королеву?

– Думал.

– И что надумал?

– Мне плевать.

– Снова смело.

– Я тебе не нравлюсь?

– Ты – король. Ты не должен мне нравиться, племянник. А я тебе нравлюсь?

– Я еще не решил.

– Ты обратил внимание, что половину фраз мы начинаем со слова «я»?

– Обратил. О чем это говорит?

– Что мы – эгоцентричные личности.

– Все личности эгоцентричны. Иначе они просто не становятся личностями.

– Спорное утверждение.

– А я люблю поспорить.

– Оберон тоже любил.

– Это какой-то намек?

– Нет, простая констатация факта…

– Это ты подослал ко мне убийц?

– Я. Но тогда я не знал, что ты – это ты.

– Как же такое вышло?

– Хочешь поговорить об этом?

– Полагаю, для обсуждения этой темы необходимо присутствие еще одного человека. Где лорд Аларик?

– Будет только к вечеру. У него дела на другом острове.

– Настолько важные дела, что ради них он решил отложить знакомство со своим королем?

– Ты не предупредил нас о своем визите заранее.

– Люблю устраивать сюрпризы.

– Зато я не люблю их получать. Как ты уцелел? Тебе помог Гарланд?

– Частично.

– Хороший парень. Я благодарен, что он не дал тебя ухлопать. Хотя его методы кажутся мне несколько радикальными.

Лицемерие или искренность? Сложно определить, когда речь идет о существе, разменявшем четвертую сотню лет. Как он мог не знать, против кого посылает Пятнистых Лиан? Он принял меня за кого-то другого, и если так, то за кого именно? Или дядя просто пудрит мне мозги?

Никому не верь, советовал Мигель. Сейчас последовать его совету несложно. На данный момент Озрик не вызывает у меня доверия, и его сын тоже.

– Гарланд запаниковал, когда выяснил, кого именно ему поручили убить.

– Я могу его понять. Сам расстроился, когда узнал правду.

– И еще больше расстроился, когда узнал о провале миссии?

– Нет. Не знаю, что ты обо мне думаешь, но я тебе не враг.

– А кто?

– Родственник.

– Одно другого не исключает.

– Тоже правда.

– В фехтовании словами тебе нет равных.

– Есть. Ты. А Дорану мы оба и в подметки не годимся.

Неужели?

– Ты кое-чего не понимаешь, Ринальдо. – За время разговора Озрик впервые назвал меня по имени. – Я вовсе не счастлив от твоего внезапного появления, но это совершенно не значит, что я собираюсь вставлять тебе палки в колеса. Есть закон…