– Знаю, что не хотел, – сказал Исидро. – Ты просто говоришь быстрее, чем думаешь.

– Продолжай, кузен, – сказал Ринальдо.

– В общем, я знаю своего отца, – сказал Доран. – Он чтит традиции, как будто сам их придумал. А традиции убивать своего царствующего брата на Зеленых Островах не существует.

– Для меня это не очень веская причина, – сказал Ринальдо.

– А на слово ты мне не поверишь?

– Увы. У Озрика был мотив.

– Озрик не такой дурак, чтобы убить Оберона и потерять из вида его наследника и Повелителя Молний, ради которого все и затевалось.

– Да, это приходило мне в голову, – сказал Ринальдо. – Но этого мало. Озрик не дурак, но и Оберон тоже вряд ли был полным идиотом. Что-то могло пойти не так…

– Убийство, если все-таки это было убийство, произошло двадцать три года тому назад, – сказал Доран. – Как ни крути, а прямых и неоспоримых улик ты уже не найдешь. У нас есть только домыслы. Мотивы, возможности… Все это косвенные доказательства, и не более того.

– Но кто-то хотя бы проводил расследование по горячим следам?

– Я бы даже сказал, по еще дымящимся, – сказал Доран. – Все, что было найдено, это несколько трупов. Оберона опознали только по его перстню.

– И вас не удивило, что перстень остался в целости и сохранности, а Повелитель Молний попросту исчез?

– За других не поручусь, но лично меня это удивляло. последние двадцать три года, – сказал Доран. – Но… Я мало смыслю в магии, а потому пытался списать это за счет какого-нибудь чародейского финта.

– Он мало смыслит в магии, это правда, – подтвердил Исидро. – Как и его отец.

– Бесталанная ветвь, – ухмыльнулся Доран. – Кузен, ты всерьез рассчитываешь найти убийцу своего отца через столько лет?

– Я вынашивал подобные планы.

– Забудь о них, – сказал Доран. – Ты сможешь обнаружить виновного только одним способом – назначив его. Но мне почему-то кажется, что это не твой любимый метод.

Едва Ринальдо заснул, я осторожно, чтобы не потревожить мужа, выскользнула из его объятий и перетащила половину своей постели на пол. Не могу я спать на мягком, что уж тут поделаешь.

Но едва я успела накрыться одеялом, как Ринальдо пошевелился и сел на кровати. Его рука нашаривала оставленную на тумбочке трубку. Черт побери, когда же он бросит курить?

– На корабле у тебя хватало такта не спать на полу, – заметил Ринальдо.

– Просто тогда твой сон был куда крепче нынешнего, красавчик.

– Понятно, – сказал он. – В любом случае, тебе надо побороть эту дурацкую привычку бросать меня в постели одного.

– Обычно я успеваю вернуться до того, как ты просыпаешься. А что касается вредных привычек… Бросай курить, красавчик.

– Обязательно, – сказал он. – Как только закончатся все стрессы.

– То есть на смертном одре?

– Тоже неплохой вариант.

– Почему ты не спишь?

– Не могу заснуть, все время думаю, – сказал он. – Как-то все здесь неправильно… Они встретили меня, как будто так и надо. Словно я на пару дней по делам уплывал, а не через двадцать три года объявился. А тебе понравился твой первый день в роли королевы?

– Леди Мелисса меня ненавидит.

– Это Доран тебя накрутил?

– Нет, я сама видела. То, как она на меня смотрела…

– Брось, любимая, ты преувеличиваешь, – сказал Ринальдо. – Озрик сказал – они привыкнут, и нам нечего опасаться. Может быть, ты вернешься в кровать, раз уж мы все равно не спим?

– Убеди меня, красавчик.

– Я тебя поцелую.

– Куда?

– Куда скажешь.

– Заманчивое предложение.

– Оно действительно только две минуты. Думай быстрее.

– Шантажист, – заявила я. – Слушай, а если серьезно… ты хорошо рассмотрел местных красавиц? Я по сравнению с ними замухрышка.

– Что за бред? – Он отложил трубку и лег на пол рядом со мной. – Ты – самая прекрасная из женщин.

– Наверное, ты всем девушкам это говоришь, красавчик.

– Ага, так и говорю, – согласился он. – Подхожу эдак невзначай и говорю «Карин – самая прекрасная женщина на свете».

– Врун.

– Ладно, не говорю. Зато я очень выразительно молчу.

– Не лежи на полу – простудишься.

– А ты?

– А я привыкла. Я закаленная.

– Я встану отсюда только вместе с тобой.

– Вот я и говорю – шантажист. Что ты думаешь о Доране?

– Он очень умный, – сказал Ринальдо. После того как Доран был чуть ли не насильно выпровожен из королевского кабинета, мы втроем проговорили еще часа два. Точнее, говорили в основном Ринальдо и Исидро, я больше слушала. – Возможно, даже слишком. Он может быть опасен.