Джессика смотрела по сторонам, забыв на мгновение, что ей досаждало его присутствие.

— Мы летим первым классом, — удивленно прошептала она, усаживаясь и вытягивая ноги перед собой. Это было шикарно. Просторно. Мало народу. И особо внимательное отношение обслуживающего персонала — стюардесса предложила им бокал шампанского. Как Джессика могла отказаться?

Она оглядела все кнопочки на подлокотниках, испытывая желание нажать на все, только чтобы узнать, что произойдет.

— Ты сможешь нажимать на них, как только самолет поднимется в воздух, — сказал Энтони таким тоном, что она обернулась и посмотрела на него с деланным удивлением.

— Ты говорил?.. — высокомерно напомнила ему Джессика. — Ты позвонил своему сыну?..

— И он сказал, что Люси объявилась неожиданно. Похоже, она решила поехать под влиянием момента.

— Дрянная девчонка, — пробормотала Джессика. — Вот упрямица!

— Должно быть, ей есть в кого быть упрямой, — заметил Энтони, но Джессика пропустила его реплику мимо ушей.

— Она будет в шоке, когда меня увидит. — Джессика попыталась представить выражение лица дочери.

— Ну а что ты собираешься делать, когда шок пройдет? — прямо спросил Энтони. — Потащишь ее на первый же обратный рейс, кричащую и упирающуюся?

— Если я решу, что так будет лучше, — сказала Джессика холодно. — Я не собираюсь оставлять ее в какой-нибудь общине, которая проповедует свободную любовь, и позволять ей делать все что вздумается.

— Да ты же представления не имеешь, что это за место. Поспешно делаешь совершенно неверные выводы. Ты все подвергаешь сомнению? Боишься, что навлечешь на себя беду, если будешь поступать иначе?

Джессика сжала зубы и поспешно отвернулась. Они уже взлетели. Земля осталась далеко позади, и облака внизу напоминали пуховую перину. Она не летала на самолете очень давно, с того времени, когда училась в школе и ездила с родителями в Португалию. За все время поездки они только и делали, что ссорились. Теперь она пожалела, что всегда предпочитала каникулы в Британии, что никогда не могла решиться и истратить деньги на отдых где-нибудь за границей и почувствовать восторг, когда покидаешь свою страну и прибываешь в другую, совсем незнакомую.

— Я отказываюсь спорить, — сказала она, закрывая глаза и наслаждаясь полетом. Она чувствовала, что Энтони смотрит на нее. Неприятное ощущение.

Остаток полета прошел в относительном молчании. Она читала книгу. Он достал стопку бумаг из дипломата и целиком ушел в работу.

Только когда они приземлились и ехали на такси по адресу, указанному Марком на листочке бумаги, Джессика поняла, что совершенно спокойна, она уже не злилась и, уж конечно, не испытывала такой паники, как если бы путешествовала одна.

Она смотрела в окно машины и, пока Энтони разговаривал с водителем на довольно хорошем итальянском, мучила себя самоанализом. Неужели, воспитывая Люси совсем одна, безо всякой помощи, она превратилась в самое ужасное, что только можно вообразить, — в надоедающую своей опекой мамочку? Изменилось ли бы что-нибудь, будь у нее кто-то, с кем можно было бы разделить заботы?

— Сколько еще? — спросила она, взглянув на Энтони. Она была очень признательна ему, что он сидит сейчас рядом с ней и тем самым лишает ее необходимости решать одной все проблемы. Но в то же время она не могла не злиться на саму себя за эту признательность.

— Несколько минут, — сказал водитель, поймав ее взгляд в зеркале заднего вида. Он был явно горд своими познаниями в английском.

Джессика нахмурилась, и Энтони, смотревший на нее, проговорил спокойно:

— Можешь расслабиться. Нет смысла так беспокоиться о том, что уже произошло. Люси здесь, и тебе ничего не остается, как смириться с этим.

Да, легко тебе говорить! — подумала она, проигнорировав его непрошеный совет. Марк вполне способен сам о себе позаботиться, да и к тому же тебя не сильно волнует его судьба в любом случае. Видит Бог, ты махнул на него рукой давным-давно.

Эта мысль была так жестока, что она отвернулась и принялась разглядывать пейзаж, мелькающий за окном. Похоже, они ехали в никуда. Казалось, они были в пути уже целую вечность, двигаясь очень медленно, и теперь вокруг них была открытая, пустынная местность, купающаяся в солнечном свете.

Обещанные «несколько минут» оказались всем чем угодно, но только не несколькими минутами.

Энтони задал таксисту какой-то вопрос и, выслушав ответ, сказал ей, что ближайшая гостиница находится по крайней мере в сорока минутах езды отсюда.