– Он дар Аккалабата. — возразил Хетти. — И неплохой мечник, насколько я знаю. Должен сообразить, что к чему. Хотя.

– Почему они послали тебя? — встрял в разговор один из старших Пассеров. — Ведь очевидно же, что свежие крылья донесли бы до нас эту новость.

– На пару часов быстрее, чем он, что не имеет никакого значения, лорд Дар-Пассер. — Хетти не собирался дальше слушать и говорить. — Мы вылетаем с рассветом. Всем отдыхать. Командиров прошу через полчаса в штабную палатку. Буду рассказывать, что вы будете делать. Альти, иди со мной.

Кольцо даров и тейо распалось, выпуская Хетти. Он шел, стараясь смотреть прямо перед собой, чтобы не замечать в свете факелов и костров мелькающие то тут, то там белые пятна. Марля, бинты, пластырь. Мы похожи на передвижной лазарет, а не на военный лагерь. Если так и дальше пойдет, через год у Империи не останется боеспособных солдат. Я задущу Меери, если он попадется мне в руки! Кимназ должен был молчать еще хотя бы пару лет. Пару лет, пока вырастет новое поколение молодых мечников, пока затянутся раны дариата Умбра и на его бойцов снова можно будет надеяться. А сейчас. Как поступят те лорды Умбрена, которые не ушли с Хару в горы? Они обещали короне нейтралитет в обмен на гарантию безопасности им и их семьям. Хетти до сих пор с содроганием вспоминал те переговоры. Оставалось только догадываться, каким образом лорд Дар-Эсиль собирался уломать королеву. Мысль о лорд-канцлере заставила его вспомнить и о мальчишке, переминавшемся рядом.

– Иди спать, Альти.

– Лорд Дар-Халем! Вы хотели о чем-то меня спросить?

– Иди спать. Все завтра. Я вообще не понимаю, как ты это сделал. За два дня туда и обратно. И они ведь не послали свежего вестника не потому, что им было некого. Так?

Альти коротко кивнул.

– Они вообще. Он вообще.

– Лорд Дар-Эсиль даже не сообразил, что ты можешь свалиться без сил, только вылетев из Хаяроса?

– Он вообще об этом не думал. Просто сунул мне в руку письмо. Это плохо?

– Это хуже, чем можно себе представить, Альти. Лорд-канцлер не сообразил. Защити нас, святая Лулулла!

Хетти никогда не задумывался о том, сколько лет лорд-канцлеру Аккалабата. Казалось, что слово «годы» вообще не приложимо к этому лишенному эмоций и морщин лицу, к застывшим в высокомерной безмятежности серым глазам, к голосу всегда молодому и властному, к стройной фигуре, ни плечи, ни спина которой не согнулись, не поддались ни на дим[3] воздействию времени. Да и само слово «время» — какое отношение оно могло иметь к могущественному лорд-канцлеру Дар-Эсилю? Это для Хетти оно текло — иногда тянулось, иногда резво бежало, летело порой так, что дух захватывало. Сколько его проползло или пролетело с тех пор, как в первый раз он увидел отца Сида — перед малышовым турниром, затеянным Дар-Пассерами на юбилей старейшины клана. Хетти только исполнилось семь — отец придержал на год его появление перед глазами ценителей мечного боя. Он с самого начала увидел, насколько хорош его младший в управлении внутренним временем, в освоении фехтовальных приемов, и решил, как он любил выражаться, «не бежать впереди королевской кобылы» — дать Ко лишний годик побыть лучшим из Дар-Халемов. Так что у лорда Дар-Эсиля были формальные основания хмуриться, когда он подошел к маршалу Аккалабата на зеленой лужайке, окруженной высокими чалами и — по случаю праздненства — обнесенной плетеным забором.

– На год задержались, да, Дар-Халем? И показываешь малыша не в Хаяросе, а на мало кому интересном домашнем турнире. Есть причины? С ним что-то не так?

Отец Хетти сбросил фамильярно положенную на плечо руку лорд-канцлера.

– Не твое дело, Эсиль. То, где и когда я вывожу своих парней на арену, имеет отношение не к дворцовой политике, а к боеспособности Аккалабата. Это мой огород, и не лезь.

– Ну-ну-ну-ну, — канцлер вовсе не выглядел оскорбленным или обескураженным. Казалось, ему было даже весело. Руку, которую так раздраженно стряхнул с плеча Дар-Халем, он тотчас же запустил в недра орада и извлек оттуда средних размеров кинжал с уменьшенной рукоятью.

– Оцени-ка.

Лорд Дар-Халем, все еще насупленный, протянул руку: вещица явно была из мастерских Дар- Кауда, а значит, внимания стоила. Взвесил на ладони, проверил баланс, пару раз рубанул с силой воздух, утопив рукоять вместе с гардой в огроменном своем кулачище. Подтвердил одобрительно:

– Вещь. Сыну купил?

– Да, — глаза лорд-канцлера потеплели. — Сид, подойди сюла, познакомься с лучшими мечниками Аккалабата — старым и новым. Или старым и молодым, как тебе нравится.

Беленький мальчик, тут же прервав разговор с кучкой сверстников в темно-лиловых орадах, послушно направился к Дар-Халемам. Знакомство явно его не интересовало, со старыми друзьями было занятнее. Хетти, все время разговора молча сидевший у отцовских ног на траве, тоже нехотя поднял голову. Ему вполне хватало для общения братьев, даже иногда хотелось сбежать подальше от шумного Ко. Никакие новые лица в окружении семилетнего Хетти не предусматривались. Они просто были ему не нужны. Тем более этот. в серебристом ораде. Подошел и стал пялиться. Хетти не любил, когда на него пялились, да и волновался перед первым турниром, поэтому в ответ на вежливое приветствие «серебристого» буркнул что-то нечленораздельное, достал кинжал и стал чистить им ногти. Сид недолго постоял над ним, словно надеясь хоть на какую реакцию, покрутился вокруг старших даров, вернувшихся к разговору, и, углядев на другом краю поляны высокую женщину в переливающемся на солнце атласном черно-малиновом платье, пустился к ней со всех ног. Хетти ревниво следил, как женщина, наклонившись, развела руки и Сид с разбегу зашмыгнул в ее объятия. «Ну и пускай, ну и подумаешь.» — подумал Хетти.

Турнир он тогда с легкостью выиграл. Финал вообще продолжался нисколько — так быстро разобрался Хетти с одним из Дар-Умбра, что ничего не запомнил. Ничего, кроме восторженных светлых глаз, следивших за ним с трибуны. Кроме того, что их обладатель бежал к нему после боя так же, как утром к матери, поскальзываясь на мокрой траве (во время последних боев прошел дождь), и, не добежав трех шагов, встал нерешительно, словно сообразив, что делает что-то не то. посмотрел исподлобья на Хетти, пробормотал:

– Поздравляю! — и хотел было уже повернуться, но остановленный Хеттиным искренним «Спасибо!» и уставшей, но твердой рукой, ухватившей его за локоть, вдруг развернулся и порывисто обнял, и не сказал, а прошептал на ухо, задыхаясь от радости — так, будто выиграл не чужой мальчишка Халемов, а его родной брат:

– Знаешь. это было так здорово. так великолепно! Ты лучше всех, ты самый лучший, действительно!

И Хетти было приятно. Единственным, что омрачало радость, был скептический взгляд лорда Дар- Эсиля, восседавшего на почетном месте за веревочным заграждением. Взгляд, которым лорд- канцлер словно поклялся сопровождать Хетти вечно.