Кончилось все быстро и невероятно. Невероятно быстро с приходом весны завершилась мучительная военная кампания. Вместо послания от лорд-канцлера явился он сам, собственной персоной, сопровождаемый то ли дарами, то ли тейо в орадах такого кричащего зеленого цвета, что Альти Дар-Пассер сам слегка позеленел, провожая их в палатку главнокомандующего. Через полчаса в лагере было объявлено о мирном договоре с Виридисом, по которому Аккалабат уступал южным соседям часть земель, «освобожденных» участниками и споспешниками умбренского мятежа (другая часть этих земель отходила короне), в обмен на военную помощь в борьбе с кимнами. Вириды должны были ударить в тыл противнику по заранее согласованному плану.

Прежде чем огласить текст договора, предусмотрительный лорд-канцлер скинул орад и держал в напряжении крылья, ибо Хетти не удалось (да не очень он и старался) убедить его, что из рядов не полетят в ответ кинжалы и дротики. Никакой реакции не последовало из рядов. Ни возмущения (а ведь не худшие земли отдавались виридам — не только горные кряжи Умбрена с полуразрушенным замком Хару Дар-Умбра получали они, но и плодородные угодья Дар-Кауда с их нетронутыми, хотя обезлюдевшими твердынями), ни упрека в том, что королева больше не надеется на своих верных подданных и зовет на помощь их заклятых врагов, ни подозрения в государственной измене, ни недоверия, ни гневной отповеди (да мы сами этих врагов перчатками закидаем!) не услышал лорд-канцлер. Измученные и отчаявшиеся мальчишки, стоя за спинами своих отцов и старших братьев, еще более отчаявшихся и изможденных, выслушали его молча, отсалютовали мечами маршалу Дар-Халему, выкрикнувшему приказ строиться к атаке согласно диспозиции, полученной командирами накануне, и разошлись.

– Хетти? — лорд-канцлер почему-то впервые вспомнил о том, что главнокомандующий Аккалабата

– его зять. Добавил теплоты в вопросительную интонацию.

– Ну вот. как-то так, — вымученно улыбнулся Хетти. — Ты не волнуйся. Они уже не способны спорить и сопротивляться. Куда скажешь — туда и пойдут. Я укатал их за эти три месяца, как сивку крутые горки. Совершенно безвольная армия. Армия призраков.

Он впервые говорил лорд-канцлеру «ты». От облегчения. От того, что почти уже сработал план, который они не просто не составили вместе — даже не обсуждали (никто из них не решился вслух произнести такое: втайне договариваться с виридами, «укатывая» при этом аккалабатскую армию до такого состояния, чтобы даже самые гордые и самолюбивые, а также подозрительные и сварливые, не вздумали возмутиться против предложенного договора).

– Сколько это займет времени? — лорд Дар-Эсиль, поежившись, начал заворачиваться в орад: весна обещала быть ранней, но проснувшийся от зимней спячки ветер еще обжигал плечи и заставлял дыхание курчавиться белыми спиралями под ноздрями.

– Вириды пришли все, как договаривались?

Лорд-канцлер кивнул. Самодовольная ухмылка на миг тронула его губы.

– Прибежали. Примчались. Прилетели. Все до единого. Ты прав был, Хетти, у них населения больше, чем земли. Они на головах там живут друг у друга. Видел бы ты, что называется у них «дариатом».

– Я видел.

– В общем, одна мысль о том, что они получат владения Кауда, вскружила им головы.

– Хорошо. Очень хорошо. А наших ты сколько привел?

– Как ты и просил. Увел от границы всех, чтобы вириды видели. Здесь сейчас третья часть. Остальные вернутся на юг сегодня же вечером.

– Нет, я передумал. На юг я пошлю тех, кто у меня сейчас здесь. Альти! Где ты, демон тебя забери?

Как всегда, извиняющимся тоном:

– Я привел лошадей.

– А, молодец. Приведи теперь мне старших даров Умбрена. Всех троих, кто остался в живых. Глядя в спину удаляющемуся Альти, Хетти задумчиво повторил:

– Всех троих старших даров Умбрена… Ты думал, что когда-нибудь мы будем так говорить? Ты представляешь, сколько сейчас в Умбрене даров и тейо, способных поднять мечи? Лорд-канцлер не ответил. Он смотрел на Хетти так, что. и одобрение, и осуждение были в этом взгляде. И какое-то радостное презрение, что ли.

– Ага. Теперь и ты понял, — Хетти вернул вгляд. Почти что зеркально.

– Лорд Дар-Халем, Вы же не собираетесь…!

– Пока Альти нет, честно, как на духу, скажу тебе: собираюсь. Прикрыть границу с Виридисом дарами Умбры, пока наши союзнички в ядовито-зеленых орадах будут торжествовать на развалинах замка Хару и делить приписанные к нему утесы и скалы. А потом дам Дар-Умбрам карт-бланш. Закрою глаза. Умою руки. Пусть делают, что хотят. Помотавшись годок на границе с Виридисом, они только злее станут. Изучат получше предполагаемого противника. И когда, вернувшись, застанут его у себя на родовых землях, то полетят клочки по закоулочкам. И никакой мирный договор не помеха!

– Хетти! — простонал лорд Дар-Эсиль. — Ты не мог это сам придумать! Ты Дар-Халем!

– Я не сам, — неожиданно тихо сказал Хетти. Смотрел он при этом не на лорд-канцлера, а на приближающихся даров Умбрена: они шли медленно, видно было, как двое поддерживают третьего, явно припадающего на левую ногу.

– Это Сид. Сидана. Конечно, мы не были уверены, что Кимназ нападет. План был на случай, если мы не будем справляться с Виридисом. Уже стало ясно, что замку Хару суждено быть разрушенным. А Сид. Сидана. она всегда думала об Аккалабате, она хотела, чтобы нам здесь жилось спокойно, после того как они уйдут. Он прилетел как-то ко мне в лагерь. и предложил. Мы разные варианты рассматривали, не только этот, не беспокойтесь.

– Мы на «ты», — лорд-канцлер так же внимательно рассматривал даров Умбрена, которые уже начали вскарабкиваться на холм, где стояли они с Хетти.

– Угу. В общем, дать клану Умбра накопить силы и столкнуть их с виридами, которые за год- другой все равно не освоятся на горных территориях. С одной стороны, возвращение дариата Хару семейству Умбра будет тогда выглядеть закономерным: королева носа не подточит. С другой — Умбры же, они, сам знаешь какие, их надо направлять в нужное русло, иначе толку не будет. Пусть воюют с виридами, а не с Хаяросом. С третьей — даже если бы Кимназ не начал проявлять себя так активно.