— Теперь это спорный вопрос. — Он обжег ее потемневшим саркастическим взглядом. — Он и моя биологическая мать поступили со мной, своим сыном, бесчеловечно.

Ох, Зак…У нее сердце обливалось кровью от жалости к нему.

— Возможно, это угнетало его все прошедшие годы.

— Ты имеешь в виду раскаяние на смертном одре?

Он печально вскинул одну темную бровь.

— Может быть. Если он умирает…

— По-твоему, меня это трогает?

Голос его дрожал.

— Да, — честно ответила она. — Потому что он дал тебе жизнь.

Он снова повернулся к океану. Мишель подошла ближе к нему.

— И тебе не надо беспокоиться о реакции Шерилин. Какое бы решение ты ни принял, она на тысячу процентов на твоей стороне. В сердце она всегда на страже твоих интересов и желает тебе самого лучшего. Как и Грэхем.

— По-твоему, я этого не знаю? — резко спросил он.

— Я все время говорю не то, что надо. Я не в твоем положении и не знаю, как чувствует себя человек в таких обстоятельствах. Прости меня, Зак, — прошептала она и вышла из комнаты.

Постель не убежище, но больше некуда пойти с чувствами, разрывающими ее на части.

Их нынешний поцелуй точно ящик Пандоры. Они его открыли, и высвободилась сила, ужаснувшая ее. Теперь Заку из небытия пришло официальное послание.

Если он выберет встречу с отцом, кто знает, что его ждет? Может, это принесет еще большие потрясения? И Зак изменится? Конечно, он изменится. Но как? Она искала ответ на этот вопрос весь остаток ночи.

Сон не приходил. И Мишель знала, что она не одна ведет борьбу с прошлым. По другую сторону стены мужчина боролся со своими старыми демонами. И она ничем не могла ему помочь.

На следующее утро, здороваясь с ней, Зак вел себя так, будто ничего не произошло. Это было на него не похоже. Но и ситуация отличалась от всего, с чем он сталкивался прежде. Мишель оставалось смириться с фактом, что он сам выберет время, если сочтет нужным ей что-нибудь рассказать.

В девять часов после легкого завтрака они выехали из дома. По дороге обменивались отрывочными фразами и слушали радио. В Риверсайде они сделали остановку, чтобы купить Линетт подарки. Закончив с этим, они поехали к дому Шерилин и Грэхема.

Шерилин и Грэхем пришли в восторг от быстрого выздоровления Зака, потом разговор перешел на Линетт.

— Сегодня утром она должна быть в магазине. Но она работает неполный день. — Шерилин посмотрела на часы. — В час тридцать она вернется домой.

— Тогда давай пойдем, приготовим все к ее приходу.

Мишель взяла невестку за руку, и они вошли в дом. Мужчины следовали за ними.

— Что ты ей подаришь?

К удивлению Мишель, Шерилин выглядела несколько растерявшейся. Она поймала взгляд мужа.

— Ты скажи ей, дорогой.

— Шерилин нервничает и боится тебе сказать, — откровенно начал Грэхем, глядя сестре в глаза, — она думает, вдруг ты обидишься?

— Из-за чего? — спросил Зак, прежде чем пораженная Мишель успела найти какие-то слова.

— Когда ты вышла замуж за Роба, Линетт хотела переехать в твою квартиру. Мы сказали ей, что она еще слишком юная, а квартира остается твоей, независимо от того, живешь ты в ней или нет, — пояснил Грэхем.

— С тех пор многое изменилось, не исключая и нашу дочь. Мы долго раздумывали, а потом, когда она утром ушла на работу, перенесли ее вещи в твою квартиру, — добавила Шерилин.

— Я так рада! — воскликнула Мишель.

— Ты не будешь возражать?

— Шерилин… Как ты можешь спрашивать об этом? Когда я буду приезжать к вам, буду останавливаться в прежней спальне Линетт. Это очень важно — показать, что вы доверяете ей. Она будет такая же независимая зависимая,какой была я.

Все захохотали.

— Я согласен с Мишель. — Зак обнял сестру. — Это лучший подарок, какой ты можешь ей сделать.

— Но она по-прежнему может искать отдельную квартиру, — заметила Шерилин.

— Пусть ищет, — Грэхем улыбнулся, — пока ей придется жить в нашей — сначала необходимо заработать на квартиру деньги. А за это время много воды утечет.

— Обычно так папа говорил, — улыбнулась Мишель. — Будем надеяться, что ты прав. — Она повернулась к Шерилин. — Давай я помогу тебе с обедом.

— Я уже приготовила салаты. Потом у нас будет барбекю из цыплят. А есть мы будем в патио.

— Что мне делать?

— Займись кексом.

— Моя любимая работа, — весело воскликнула Мишель и направилась с невесткой на кухню.