Она затравленно кивнула. Я всмотрелся в перепуганные глаза.

– Тебя все бросили, никто не пришел помочь тебе... Тебя никто не любит, ты одинока, ты никому не нужна... Зачем тебе жить... Лучше умереть....

Мы вышли из подсобки и направились за Алаиной. Сзади раздался вскрик. Это трактирщица всадила себе нож в сердце. Я с удовольствием поглотил силу ее ауры и души. Таким не стоит давать шанса на посмертие. Не заслужила.

С девушкой было все в порядке. Ее заперли в небольшой прохладной комнате без окон, где хранились запасы еды. Зачем она им понадобилась - я даже думать не хотел. Когда я открыл дверь- едва успел увернуться от большого окорока, летящего мне прямо в голову.

– Ой, яр Сохо, прости меня!
– Воскликнула Алаина, вооруженная бараньей ногой.

Я рассмеялся. Сграбастал девушку в объятия, испытывая огромное облегчение, что с нею все хорошо.

– Надо помочь ребятам!
– Воскликнула она, когда мы поднялись к ней в комнату.

Доврик удивленно на нее посмотрел.

– С каких это пор ты стала о них заботиться?
– Поинтересовался я.

Девушка моментально покраснела.

– Вампир защищал меня. И его ни за что бы не смогли одолеть, но они схватили Герата и сказали, что убьют его, если Норис не сдастся.

– Сколько их было?

– Трое. Трактирщик и еще двое с мечами. Похожи на храмовую стражу.

– Собирайся. Мы переезжаем.

Мы быстро собрались и через полчаса поселились в маленьком, невзрачном трактире. Алаина сразу ушла наверх, заперлась и забаррикадировала двери. А мы с магистром отправились к храму.

Не доехав до храма квартал, мы услышали хохот и рядом с мордой моей лошади материализовался Норис в своем истинном виде. Глаза вампира возбужденно сияли, сероватые щеки покрылись румянцем, обычно бледные губы неестественно алели.

– Повелитель, магистр.
– Он изящно нам поклонился.

– Да ты пьян!
– Воскликнул Доврик.

– Я не пьян! Я слегка нетрезв и возбужден! Но, пожалуйста, давайте уберемся с улицы, пока нас никто не увидел.

– Где граф?

– Граф? А! Граф! В храмовой темнице.

Норис весело оскалился, выдвинув клыки почти на сантиметр, и легко вскочил ко мне за спину. Я подумал, что вставить ему пилюль всегда успею, и мы развернулись в сторону трактира, где нас ожидала Алаина. Пока мы ехали, парень мурлыкал веселую песенку про вампира, который прилетел к девушке попить крови, а обнаружил жертву в свадебном платье и со священником ждущую его у алтаря. Пришлось бедняге жениться, чтобы насытиться. Вот какую дорогую цену заплатил бедный кровосос за полноценный ужин.

– Как ты мог его там бросить?
– Накинулся Доврик на вампира, как только мы заперли двери его комнаты, и магистр наложил на нее завесу тишины.
– И почему ты пьяный?

– Да ничего с ним не случится! Я накинул на него защиту, - При этих словах Норис поперхнулся и виновато посмотрел в мою сторону.

– Так. Давай, рассказывай.
– Я подманил кубки и кувшин вина, налил себе и Доврику, закинул ноги на стол и приготовился слушать.

– Когда вы покинули гостиный двор, я провел ученицу целителя в комнату, проследил, как она закрывается, и спустился вниз, накинув на себя заклинание невидимости. Оно не дает возможности сосредоточить внимания на моей сногсшибательной внешности. Проходя через трапезную, я подумал, что никто не обидится, если я стащу кусок мяса и для этого свернул в кухню, где и подслушал разговор между хозяином и его женщиной. Хозяин собирался продать нас с Гератом храму. Насколько я понял, здесь часто пропадают одинокие иностранцы. Сначала я хотел выйти из укрытия и потолковать с трактирщиком кулаками, но потом передумал. Возможно, это был именно тот шанс, которого мы ждали? Я решил найти тебя, повелитель, и поделиться информацией, но столкнулся с Гератом. Мы посовещались и разработали План.

– План! Ты слышишь, яр Доврик? Именно План! С большой буквы. И, конечно, времени, чтобы найти нас с магистром у вас не осталось!
– Серьезно прокомментировал я.

– Мы хотели! Честное слово, повелитель, но этот трактирщик совершенно обнаглел! Он позвал храмовую стражу, и они обманом захватили графа. Ему сказали, что его желает видеть главный инквиз . Как верный сын церкви мог отказать? А когда пришли за мной, я отчаянно сопротивлялся. Даже ранил трактирщика. Но силы были неравны, и мне пришлось сдаться.