Все правильно. Мощь ауры моего носителя переменна. Такого в природе быть не может в принципе, но благодаря тому, что я занял на время это тело, иногда случается.

– Ты видишь ауру.
– Сразу стало видно, что Доврик привык читать лекции студентам, его голос окреп, появились поучительные нотки.
– Аура, иначе - астральное тело, присуща любой сущности. Это составная личности разумного - его чувства,знания, переживания, эмоции, представления об окружающем мире - всё это составляет суть ауры. Размер ауры зависит от внутреннего мира разумного и уровня его духовного развития. Обычно аура выступает за границы физического тела от одного пальца до трех ладоней. У магов эта величина может быть значительно больше. У богов и высших сущностей еще больше. Доминирующие цвета зависят от типа испытываемых человеком эмоций и связаны с рядом факторов. В практиках целительства аура используют для ранней диагностики, предупреждения и лечения заболеваний. Также на ней хорошо заметны скрытые патологии и психические отклонения. Однако мы - целители - редко подвергаем ауру разумного прямому энергетическому воздействию. Чаще всего используется "астральная проекция", которая применяется во многих магических практиках. Тебе все ясно?

Скваш со слегка растерянным видом кивнул.

– Считай, что твое обучение началось. И вот тебе первое задание. Медитация. Необходимо закрепить успех, полученный при помощи заклинания яра Сохо. Прими удобную позу, закрой глаза, опустоши голову и попытайся вызвать у себя магическое зрение. Тренируйся. А мы с яром Сохо займемся амулетом.

Доврик повернулся ко мне. Я вздохнул. Сам напросился, за язык меня никто не тянул. Порывшись в кармане, вытащил завалявшийся из какого-то техногенного мира жетончик для проезда в метро. Заложить в него плетение "заклинания опознавания" было делом пяти секунд.

– Помести амулет на теле и напитай силой. Он будет нагреваться, как только в радиусе десяти метров появится носитель магии.

Я с удовлетворением откинулся на мягкую траву, рассчитывая хорошенько выспаться. Однако магистр потребовал показать и рассказать ему всю технологию изготовления амулета. Он все очень тщательно зарисовал, затем несколько раз воспроизвел плетение, поместив его в плоский камушек, и остался доволен только тогда, когда, добавив к моему плетению несколько рун смог при помощи своего камня-артефакта увидеть магическую силу Скваша. При этом он до последнего не верил, что граф обладает магическим потенциалом. А после началась каторга. Для меня, любимого. Доврик вцепился в меня словно голодный пес в сахарную косточку. И до рассвета я рассказывал, показывал, выплетал все известные мне целительские заклинания. Уже и Герат сладко сопел пуская тонкую струйку из уголка губ в позе для медитаций, которая у него совпала с позой "на боку, рука под щекою", а мы продолжали хрипло обсуждать преимущества и недостатки рунных целительных заклинаний различных магических школ. Как итог мы оба не выспались, и пришлось воспользоваться тонизирующим плетением, но все равно я постоянно зевал, рискуя вывихнуть челюсть и вполголоса материл абсолютно счастливого Доврика, который с радостью ребенка получившего долгожданный велосипед, при помощи нового амулета изучал магические потенциалы Герата и Нориса.

Весь день мы скакали по пустынной дороге. Остановились только один раз возле мелкой, но чистой речки, напоили лошадей и перекусили остатками мяса и сыра. Скваш порывался сходить на охоту, но мы с Довриком хотели попасть дотемна в небольшой городок Нюхачи, где рассчитывали найти крышу над головой и хорошую еду. Заодно узнать последние новости.

Утром Скваш исчез на час и вернулся в сопровождении своей малолетней армии. Доврик с видимым удовольствием при помощи амулета проверил всех детей на наличие магии и нашел еще четверых с очень неплохими задатками. Теперь вся эта братия под предводительством самого старшего парня двигалась к ближайшим воротам перемещения. Магистру очень понравилась моя идея создания первого на Этаоне детского дома, и он пообещал всем детям переселение на остров Магов, как только заработают порталы. Вот детишки и отправились к ближайшим, ждать победы нас хороших, над теми плохими. То, что мы победим, никто не сомневался. Самый мелкий из пацанов - пятилетний Курташ, будущий целитель, серьезно пожелал нам на прощание: "Вы там хорошенько вдарьте по проклятой роже и быстрее заберите нас отсюда, а то очень помыться хочется. Вши заедают". Оказывается, он был младшим сыном какого-то барона и не привык к антисанитарии кочевой жизни. Я сжалился над детьми и внедрил каждому в ауру плетение против кровососущих паразитов. Пожизненное. Как говорится - радости было полные штаны. Доврик тут же потребовал и себе такое счастье, надоело, мол, каждый раз в коконе спать и алхимическими порошками пользоваться. Но я просто научил его менять запах тела, чем вызвал настоящий эмоциональный шок. Целитель пребывал в прострации несколько часов. Он даже не подозревал, что такое можно делать. А я лишний раз убедился, что магия здесь на очень низком уровне. Плюс два по моей десятибалльной шкале. Не выше.

Алаина с утра ни с кем не общалась, глаза у нее были на мокром месте и после нескольких попыток разговорить девушку, мы оставили ее в покое. Зато Норис нас порадовал маленьким, хрупким носом "а ля Майкл Джексон", полностью затянувшимися дырами на крыльях и практически исчезнувшими шрамами от ожогов. Глаз пока не было, как и волос, зато выросли все зубы, и он постоянно скалился в клыкастой улыбке, вызывая на лице Алаины гримасу отвращения. Ему бы нормальное питание и регенерация пошла бы еще быстрее, но даже эти результаты обнадеживали. После осмотра Доврик остался весьма доволен восстановлением вампира и теперь Норис отбивал свой афедрон сидя позади меня на Розочке. Веса в нем было совсем ничего, поэтому кобыла не возражала, посчитав вампира за еще одну сумку. Доврик, как и раньше ехал под личиной, ригута мы спрятали за пологом невидимости. Ревсса я тоже на всякий случай замаскировал под ребенка, заодно прикрыв те обноски, в которые мы его совместными усилиями обрядили - запасные штаны Герата, которые на хрупком вампире висели мешком и женская цветастая рубаха с рюшками и оборочками, надетая задом наперед, чтобы высвободить крылья, все это было подпоясано огрызком веревки. На ноги ничего не нашлось и Норис щеголял босиком, впрочем, ему это абсолютно не мешало. Он и без одежды прекрасно себя чувствовал.

В Нюхачи мы въехали, когда Бож склонился к горизонту, а доблестная местная стража, состоящая из двух помятых, полупьяных толстяков с ржавыми алебардами, но в надраенных до блеска шапелях, собиралась закрывать невзрачные деревянные въездные ворота. С нас содрали пять медяшек за проезд и, указав направление в котором находилась лучшая в городе харчевня, потеряли интерес к нашей разношерстной компании. Городишко был еще меньше и грязнее ГаЦиржа. Пыльные дороги, вонь от сточных канав, горы мусора и мрачные лица редких прохожих. Весь город - это двести пятьдесят домов, городская управа, грязный рыночек, кладбище, желтые стены храма и пара забегаловок, в самую большую из которых мы и направлялись.

Харчевня " У Толстяка" находилась недалеко от центра. Это оказалось большое двухэтажное деревянное здание под красной крашенной соломенной крышей, что выделяло его из остального серого уныния. К нам подбежал мальчишка-конюх и, ухватив за поводья лошадей, повел их в стоящий рядом сарай. Доврик кинул ему мелкую монетку и теперь за наших лошадок можно быть спокойными. Мы же прошли в широко распахнутые двери харчевни. Нас встретил тусклый свет многочисленных чадящих факелов, гул голосов, ароматы жареной рыбы и немытых тел. Пока все озирались по сторонам я прошел к прилавку, за которым стоял тощий длинноносый мужик с сальными волосами.