Каракурт режет железо, словно масло. Оттолкнув верх клетки, я вытащил истощенного пленника наружу. Вампир весил не больше десятилетнего ребенка.

– Что ты делаешь, яр Сохо, зачем тебе мертвец, да еще вампир? Ты знаешь, что по классификатору Евгеники они отнесены к разумным животным?
– В голосе Доврика слышалось искреннее недоумение.

– Животное сидит рядом с твоей ученицей, а это такой же разумный, как и мы, и он пока жив! Очень захотелось придушить магистра, видно он это почувствовал по моему голосу, потому что замолчал и больше не лез со своими рассуждениями. Скваш расстелил чей-то плащ, и я бережно опустил на него вампира, всматриваясь в его ауру. Аура была изорвана в клочья, как он еще умудрялся жить, было непонятно.

– Мне не регенерировать без крови, - прошелестело в голове.

– Ничего, кровью я тебя обеспечу.
– Я зловеще оскалился в сторону святоши.

– Нет. Его кровь - яд. Над ним провели какой-то обряд.

Недолго думая, присев над умирающим, я полоснул по запястью кинжалом и прижал руку к тонким сухим губам. Не первый раз проделываю такое и каждый раз обещаю себе, что этот последний. "Ну, ничего скоро я восстановлюсь!" - пронеслась в мозгу злорадная мысль. По телу пробежала обманчиво- приятная истома, улыбаясь, словно деревенский дурачок я смотрел, как на глазах аура вампира превращается в золотисто-оранжевую цельную бурлящую массу. Такой цвет ауры присущ существам с железной силой воли, самоконтролем и хорошим жизненным потенциалом. Через несколько минут он с сожалением оторвался от моей руки. Вовремя, а то у меня уже голова начала кружиться. Закрыв рану на запястье и наложив на вампира самое сильное известное мне заклинаний исцеления, я встал на ноги. Когда повернулся в сторону священника, который стараниями ученицы целителя уже сидел, подростки, до этого с любопытством наблюдающие за моими действиями, с криками разбежались. Доврик в ужасе отшатнулся, моментально покрываясь защитным куполом, а Алаина вскрикнув, закрыла лицо руками. Только граф остался невозмутим, с интересом и восхищением подростка жаждущего приключений он следил за каждым моим движением, широко распахнув серые глаза и слегка приоткрыв рот. Во мне клокотала ярость - удушающая, злобная, всепоглощающая ярость. Она начала подниматься от кончиков пальцев и бурлящим, восхитительным черным потоком с невыносимо сладкой болью выплеснулась в глазах. Я выкинул руку вперед, указывая на инквиза, и вызвал заклятие внутреннего огня - это "милое" плетение из арсенала "Призраков" - палачей расы темных орков мира КрТган, весьма жестокая штука. Человек горит изнутри, горит медленно, чувствуя, как огонь поглощает орган за органом, выжигая пустоты в теле, испепеляет кости, испаряет жир и кровь, истончает кожу. Последним сгорает мозг, затем лопаются глаза и только тогда вспыхивает кожа и наступает смерть, а пока сей радостный момент не наступит, жертва находится в сознании, получая всю гамму прекрасных ощущений. Опытным магам ничего не стоит регулировать пламя, продлевая агонию на бесконечно долгое время. Без ложной скромности могу назвать себя опытным магом. Смерть инквиза была долгой и мучительной, но не бесполезной. Его страдания послужили мне пищей. Я насыщался, следя за корчами священника, слушая его вопли, вдыхая запах горящей плоти. Наслаждался и поглощал мистическую силу ауры, ужаса, боли, муки. Это не совсем та прана, которую я предпочитаю, но сейчас за неимением лучшей сойдет и она.

Последний вопль инквиза совпал с последними лучами сбежавшей за горизонт Божини. Маленький Бож перевалил зенит, освещая лес бледно- фиолетовым светом. Я удовлетворенно оглянулся. Алаина с ужасом смотрела на горстку пепла, оставшуюся от священника, по ее щекам текли слезы, губы шептали какую-то молитву. Не понимаю я таких идеалистов. Еще утром ее жизнь висела на волоске, ее унизили, продали в рабство, а сейчас она готова простить мучителей. Глядя на девушку, мне как-то совершенно расхотелось видеть ее в числе своих друзей. Я почувствовал, как из глубины моего умиротворенного сознания поднимается тьма. Убить! Растерзать! Получить еще немного энергии! Но зачем так, когда есть более приятный способ, вкрадчивым голосом шептала моя темная сущность. Подойти, сорвать одежду и овладеть девушкой здесь, возле остатков оплакиваемого ею инквиза, у всех на виду - грубо, жестко, несколько раз подряд, а затем ... затем убить. Я зажмурился и потряс головой, избавляясь от наваждения. Тьма неохотно отступила в глубину сознания.

Доврик о чем-то тихо беседовал с графом сидя в тени большого дерева. Подростков видно не было. Я подошел к вампиру. Заклинание полного исцеления уже начало действовать, язвы и следы от ожогов практически полностью исчезли, на месте вырванных глаз появились веки, пока еще без ресниц, но под ними чувствовалось движение - вырастали новые глазные яблоки, несколько дней и зрение восстановится полностью. Крылья пока выглядели хуже всего, кости уже срослись, но вот серое кожистое полотно еще зияло прорехами и разрывами, лоскутами распластавшись по земле. Вампир не смог их сложить, и они раскинулись под ним как рваные, грязные тряпки. Зато аура и внутренние органы восстановились полностью. Еще не все ребра стали на свои места, но думаю, к утру процесс подойдет к заключительной стадии. Я провел над вампиром ладонями, щедро вливая в его ауру энергию смерти, полученную от инквиза.

– Спасибо, повелитель.
– У вампира оказался неожиданно звонкий мальчишеский голос.
– Ты спас меня.

– Не стоит пустой благодарности. Как твое имя?

Вампир попытался встать.

– Лежи!

Он повиновался.

– Норис Ревсс из клана Призрачного Дракона, повелитель. Я должен тебе жизнь и буду следовать за тобой до тех пор, пока не верну долг. Мой народ всегда возвращает долги.
– Чувствовалось, что говорить ему еще сложно, голос звонкий в начале к концу предложения звучал сипло и тихо.

– Я принимаю твой долг Норис Ревсс из клана Призрачного Дракона. Мы поговорим обо всем попозже. А пока восстанавливайся. Тебе нужна кровь?

– Я вполне могу обойтись и обычной пищей, повелитель.

– Мы это учтем.
– Оглянувшись, я поискал глазами девчонку, - Алаина, покорми, пожалуйста, нашего нового друга.
– С удовольствием заметил, как вздрогнула девушка при звуках моего голоса, однако вскочила и побежала к лошадям за мешком с едой.

Я подошел к Доврику, который напряженно следил за моим разговором с вампиром, заметил, что он так и не снял с себя защиту. Боится.

– Магистр, заночуем здесь.
– И уже обращаясь к Сквашу, - Граф, здесь есть поблизости место пригодное для разбивки лагеря?

– Недалеко есть большая поляна с ручьем. Если желаете, могу показать дорогу.

– Забирай лошадь инквиза, Доврик возьми наших лошадей, я понесу Нориса, Алаина несет продукты. Вперед.

Скваш не обманул. Пройдя по лесу около ста метров, мы вышли на большую круглую поляну. Сквозь листья на землю падали последние лучи заходящего Божа, образую красивые мерцающие тени. Посреди поляны из аккуратно выложенной каменной чаши бил родничок. Рядом с ним высилось каменное кострище с двумя железными рогатинами. Третий прут, используемый как перекладина для импровизированного очага, лежал рядом. Жаль, у нас нет котелка, а то можно было бы приготовить что-нибудь горячее. Недалеко от кострища какие-то добрые люди соорудили нехитрый навес - четыре вкопанных в землю столба, перекрытые жердями, поверх которых накидана трава с широкими стеблями и острыми большими листьями, очень похожая на земной бамбук. Я не стал заморачиваться и, применив простое заклинание, обломал ветки у ближайших деревьев, соорудив их них мягкое ложе под навесом. Туда и положил Нориса, накрыв его тонким ковриком, который нашел в сумке инквиза. Вампир съел немного вяленого мяса и теперь спал, усыпленный заклинанием Доврика. Маг, сначала неодобрительно наблюдал за моими действиями, но, увидев с какой легкостью, я заживил раны на теле несчастного, решил проявить врачебную солидарность, мотивируя свои действия исследовательским интересом. Но меня не обмануть, я прекрасно видел разгорающийся алчный огонек в глазах магистра-целителя. Зато Алаина от меня шарахалась как от прокаженного. Вот и сейчас она устроилась на другой стороне поляны и, уткнувшись взглядом в лес, жевала лепешку, игнорируя все попытки Скваша завести знакомство. Нужно сказать, что юноша в отличие от ученицы целителя вел себя свободно. Он спокойно и без брезгливости покормил вампира, а после сносил его в кустики и к ручью, где мы попытались смыть с несчастного кровь и нечистоты, помог Доврику расседлать и стреножить лошадей и сейчас колдовал над костром, пытаясь высечь искры при помощи примитивного огнива. Я решил, что сейчас подходящее время, чтобы проверить свои подозрения.