...Двадцать седьмого ноября 1926 года в Кремле шло заседание пленума Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала. За длинными столами, покрытыми травянисто-зеленым сукном, сидели члены Исполкома. Заседание вел английский коммунист Уильям Галлахер.

За окнами вперемежку со снегом сыпал мелкий дождь. Манежная площадь холодно блестела. Изредка по ней пробегали автомобили, разбрызгивая неглубокие лужи.

Лица собравшихся были сосредоточенны и внимательны. Обсуждался очень важный вопрос: как добиться единства всех коммунистических и прогрессивных сил перед растущей угрозой фашизма.

Сидя рядом с Георгием Димитровым, Тельман делал пометки в блокноте и иногда поглядывал в окно. Погода как в Гамбурге. Низкие тучи все несут и несут на Кремлевскую стену нескончаемую свинцовую моресь дождя...

...Очередной оратор под рукоплескания покинул трибуну с гербом Советского Союза.

Галлахер поднялся со своего председательского места и, пробежав глазами по залу, остановился на Тельмане. Или это только показалось Эрнсту?

– Товарищи, - улыбаясь, сказал англичанин.
– К нам пришли делегаты учебного батальона Красной Армии «Выстрел» [21] . У них неотложное дело к одному нашему делегату...

В зал вошли трое военных. В петлицах воротников алели знаки различия - ромбы и шпалы. Старший из командиров, плечистый, с открытым сильным лицом, поднялся на трибуну. Как и Галлахер, командир оглядел зал и остановил взгляд на Тельмане.

– Товарищи!
– заговорил военный, явно волнуясь.
– Мы бы очень хотели, чтобы Председатель Коммунистической партии Германии товарищ Тельман всегда был с нами в Советском Союзе!

Теперь уже все члены Исполкома, все, кто был в зале, смотрели на Эрнста. А он, не понимая, чем привлек к себе такое внимание, покраснел и толкнул локтем Димитрова:

– Что случилось?

Тот, лукаво улыбнувшись, пожал плечами. А военный продолжал:

– Мы хотим, чтобы товарищ Тельман был всегда в нашем строю. Вы скажете: это невозможно! Вроде бы так... Однако и возможно! Командиры нашего батальона приняли такое решение: избрать товарища Тельмана почетным красноармейцем!

Грянувшие аплодисменты окончательно смутили Эрнста - растерянно улыбаясь, он обычно, как в подобных случаях, стал расстегивать ворот рубашки.

– Товарищ Тельман! Отныне вы наш почетный красноармеец, и я прошу вас подняться к трибуне!

Эрнст стоял на виду у всех присутствующих.

– Прошу!
– Молодой командир протянул ему сверток.
– Выбирали по вашему росту!

В свертке, который делегаты «Выстрела» принесли с собой, оказался полный комплект командирского обмундирования. Тут же на трибуне Тельману помогли надеть шинель и буденовку с пятиконечной звездой.

Все еще смущаясь, Эрнст застегнул шинель на все крючки и затянул на поясе ремень. Встав по стойке «смирно», он поднял над головой руку, сжатую в кулак:

– Рот фронт!

И снова зал взорвался лавиной аплодисментов. Члены Исполкома Коминтерна поднялись со своих мест:

– Рот фронт!

Товарищи по коммунистическому движению из разных стран мира -приветствовали нового почетного бойца Красной Армии.

1932 год был годом непрерывных выборов в рейхстаг и ландтаги. Я был в то время политическим секретарем окружной организации Коммунистической партии Германии в Северной Баварии и депутатом баварского ландтага. Вновь предстояли выборы. Пропагандистские машины Баварской народной партии, нацистов и социал-демократической партии работали на полную мощность. Объектом травли и клеветы снова была избрана КПГ.

Все ораторы других партий, пресса, радио, листовки и не в последнюю очередь представители церкви возвещали: «Коммунизм – большая опасность».

...Вообще же в Баварии, тогдашней цитадели фашизма, КПГ находилась на полулегальном положении. Вот почему период избирательных кампаний особенно использовался нами для усиления связи с широкими кругами баварского населения.

В Нюрнберге, крупнейшем промышленном городе Баварии, следовало организовать что-то особенное. Поэтому на заседании окружного руководства КПГ в Северной Баварии я предложил устроить огромный митинг, на котором выступил бы Эрнст Тельман...