Шрифт:
– Все помнят слова, что я говорил в общем мире, – сказал Хан. – И поэтому новообращенный пойдет со мной.
Аскол, не прекращая играть с оружием, возразил:
– Мастер, нет причин не верить ему. Без него мы не знали бы, где искать Морок. Он совсем недавно прошел испытание и уже много сделал для Золотого Дракона.
– Через несколько минут вы узнаете, что он сделал! – оборвал его Хан. – Я сказал: новообращенный пойдет со мной.
– Мастер, ты ошибаешься...
– Я никогда не ошибаюсь. Клянусь Золотым Драконом, я уже видел его лицо раньше!
Так, приехали. У меня такое ощущение, что в квартире Макса, в наше уже отсутствие, произошел какой-то не особенно приятный для меня разговор, и даже знаю, кто именно был его инициатором. Но с какой стати? Что я такого сделал этому Хану? И где он мог меня видеть?
– Слушай, брат Дракон, – заговорил я с Ханом, стараясь не выпускать из вида его арбалета, – не знаю, чего ты от меня хочешь, но на мозоль я тебе, по-моему, не наступал... Если ты считаешь, что я предатель или типа того, – скажи прямо. И предъяви, между прочим, доказательства.
– Доказательства? – переспросил Хан. – Сейчас.
Превратив и без того узкие глаза в щелочки, он поднял арбалет на уровень моего лица.
«А он ведь серьезно...» – мелькнуло у меня в голове.
И тут Макс загородил меня.
– Хан, погоди! Я не знаю, о чем речь, и нет времени выяснять. Никита пойдет со мной. Он спасал мою жизнь, я ему верю. Ребята, чего вы стоите столбами? Ну скажите ему! Никита! О чем он говорит?
– Ты меня спрашиваешь?
Хан опустил арбалет.
– Лис был отважным воином. Я всегда считал, что мастером он станет скорее других. В память о Лисе я прощаю тебе и твоему обращенному дерзость. Идите, но помните – я слежу за вами и думаю о вас... – Из колчана на боку он достал две арбалетные стрелы. – На этих стрелах ваши имена.
И он отвернулся и ткнул арбалетом куда-то в лесную гущу:
– Клещ и Рогатый! Правая рука!
Драконы, подхватив мечи, повернулись вправо, туда, куда указал им Хан.
– Макс! Левая рука!
– Пойдем, – потянул меня за рукав Макс.
Долго меня уговаривать не надо было. Ну его к чертовой бабушке, этого психа.
– Аскол!
– Я готов.
– Встретимся у водопада, – объявил Хан, стрельнув глазами в мою сторону. – Ратники! Кольцо тому, кто убьет Морок!
Макс толкнул меня, и мы побежали.
Откуда-то издалека раздавался мерный тяжелый шум водопада.
– Скоро будем на месте, – негромко сказал мне Макс. – Вот только спешить не стоит. Ратники сами разберутся, а наше дело маленькое. Ни с Морок, ни с Мертвыми встречаться нам не обязательно. Помнишь, что я тебе говорил насчет Мертвых? Если увидишь, падай на землю и замри.
– Зачем мы тогда вообще к водопаду пошли? – спросил я.
Макс потрогал через ткань карманов свои ножи.
– На всякий случай, – сказал он. – К тому же больше глаз – больше информации. Будет нужно – дадим знать нашим.
– Через знак Дракона?
– Да.
– Слушай, а как это работает, а? Типа рации? Почему золото нагревается, когда другой Дракон рядом?
– Никита, не болтай, пожалуйста, без толку. Смотри по сторонам.
Я потрогал свой кулончик. Металл был холодным.
– А почему мой знак на тебя не реагирует, а твой – на меня?
– Потому что мы вместе... – рассеянно проговорил Макс, озирая окрестности. – Мы в двойке с тобой. Когда два знака долгое время рядом, они друг друга... ну, воспринимают одним целым, грубо говоря. Поэтому в Поле принято ходить по двое. Лучше всего с человеком, которого хорошо знаешь.
Я удивился. Мы же с ним практически первый раз в Поле вместе. То есть не практически, а точно. Ненавижу, когда это словцо употребляют подобным образом. Долженствующее обозначать семантический абсолют, на самом деле оно сквозит неуверенностью. Ну ладно...
– Твой Гриньке принадлежал, – сразу пояснил Макс, заметив мое замешательство.
И правда. Следовало бы мне самому догадаться.
– Вопросов больше нет, я надеюсь?
– Навалом.
– Придержи их пока. Я тебе серьезно говорю – кончай болтать. Мертвые же рядом! Сейчас нарвемся на их двойку – мало не покажется.
– Нас, между прочим, тоже двое. И у нас оружие.
– В драку вступать я тебе категорически запрещаю, понял? Мы не ратники. Скажи – понял или нет?
– Ага, – кивнул я, не совсем, впрочем, уверенно.
Меня, честно признаться, лихорадило. Оттого и несло меня – не мог остановиться, все трещал языком. Разговор с Ханом до сих пор отзывался во мне бешенством. Страха я не чувствовал никакого. Точно не скажу – струсил бы я при встрече с врагом или нет, но сейчас я совершенно определенно жаждал боя. Меч я вытащил из кольца и нес в руке.