– Мало ли...

Опасался ловушки. Понятное дело. Как же ему не опасаться, если он совсем недавно и сам побывал в качестве приманки?

– А где все? – спросил я.

– Пойдем. Надо выбираться – темнеет уже. В этих местах по ночам никто не ходит. Погоди-ка... – Вздрогнул и протянул руку к моему плечу. – Господи Иисусе, как это?

– Что такое?..

– Сам не видишь?! – взвизгнул он.

Тьфу ты, черт... На этот раз вздрогнул и я.

– Смотри! Смотри! – Он тряс меня за плечо.

На моем плече не было привычной татуировки. Ворон исчез без следа, оставив гладкую чистую кожу. На всякий случай я взглянул и на другое плечо. Пусто.

– Повернись!

– Черт... Зачем?

– Повернись, говорю!

Макс, схватив меня за плечи, развернул к себе спиной.

– Вот она!

– Что?

– Татуировка твоя! Она на спине. Под левой лопаткой! Была на плече, а переместилась на спину. И еще... Погоди, что-то я ничего не соображаю... Он у тебя сидел, сложив крылья, да?

– Вроде...

– А сейчас как бы летит! И клюв раскрыт!

Я повернулся. Какое-то время мы с Максом смотрели друг на друга.

– Мы в Игре, – проговорил наконец оружейник; проговорил, будто убеждая себя, а не обращаясь ко мне. – Мы в Игре, а не в общем мире. Там такое невозможно, а здесь возможно все. Ладно... Ладно... – Он потер себе виски. – Чего я так разволновался? Башка болит... страшно... Ну, татуировка сместилась... Это же не смертельно. Пошли! – закончил он. – Хватит. На сегодня достаточно – для меня точно, а уж для тебя – и говорить нечего...

Не дожидаясь меня, он захромал по берегу вдоль валунов.

– А где все? – повторил я, догнав его.

– Тебе в рифму ответить?

– Зачем же...

– Часа два назад Рогатый повел Аскола к сава, – сплюнув, ответил Макс. – Вернее, потащил. Не знаю, как дело было, знаю только, что двойка Хана напоролась на двойку из Мертвого Дома. Хан одного уложил сразу же, Аскол погнался за вторым. И этот гад, убегая, привел его в засаду!.. Трое на одного! В общем, Виталику чуть кишки не выпустили – сам видел: у него длинная рассечина – от груди до паха, и нога сильно повреждена. Если б Рогатый не подоспел... Одного Мертвого они уделали, двое свалили... Рогатому тоже досталось, но ничего серьезного... Короче, больше стычек, кажется, не было. Рогатый говорил, что на восточном берегу у самого водопада наткнулся на двух Мертвых, нашпигованных стрелками из гарриффы. А Клещ!.. Вот так охота на Морок! – Макс скрипнул зубами! – Это она за нами охотилась, а не мы за ней! Какого дьявола воины из Мертвого Дома у водопада шлялись? Что им здесь надо? Лазутчики? Три двойки лазутчиков? Поверить нельзя, что нас не специально стравили, чтобы потом перестрелять недобитков. Но кто стравил? Морок? Каким образом? Чертовщина... Заговор какой-то... Поля уничтожают своих Создателей! Хан куда-то пропал. Клещ...

– Что – Клещ?

Макс пошел быстрее.

Мысль о Хане прорезалась в сознание, но я тут же загнал ее подальше. Пошел он! Нет у меня к нему жалости. Не убил бы я его – он бы меня зарубил. И оправдаться не дал бы. И кольцо потом себе очередное надел: мол, за удачное раскрытие вражеского агента.

Макс пересчитал пальцы.

– У меня получается, что один из Мертвых еще бродит где-то здесь, – сказал он. – Возможно, с ним мы и столкнулись тогда у реки. Я и не заметил, куда он делся. Хорошо, если его тоже Морок... А если нет?

– А как ты сам выбрался? – спросил я.

– А ты?

– А я и не выбирался. Меня в водопад швырнуло. Еле-еле выплыл. А потом – по камешкам, как тот Христос. Ну и... Повезло.

– Опять повезло? – Макс, косо глянув на меня, покривился.

«Не буду рассказывать про встречу с Морок. И с Ханом, – решил я. – За убийство единственного мастера среди Драконов меня по головке не погладят. Да и кто я – новообращенный. Но такой новообращенный, которого Морок два раза отпускала живым. Почему? Потому что признала за своего, она – убийца людей из общего мира – признала меня за своего... Надо разобраться во всем получше, а потом уже и рассказать все. Конечно – Максу. Он рассудит как наиболее взрослый. А сейчас первое, что на меня подумают, – враг и предатель. А какой я предатель? Какой я враг? Разве я виноват, что все так само собой получается?»

– Я за камень зацепился, – помолчав, проговорил Макс. – Точнее – меня к нему водой прибило. Едва не расшибся. Ногу вот... повредил. Торчал в воде час, наверное, думал – каюк, потом меня Клещ нашел. Опустил ветку в воду, вытащил. А сам... – Остальное Макс договаривал почти скороговоркой. – Мы не успели и двух шагов сделать от берега. Между деревьев вдруг что-то мелькнуло – очень быстро, неестественно быстро... Не знаю, как описать... Я заметил только нечто похожее на густую струю воздуха. Если б ветер можно было видеть, я бы сказал, что видел ветер. До сих пор не понимаю, как ты мог рассмотреть и запомнить Морок? С тех пор, как она появилась, это никому не удавалось. Это же... все равно что фотографировать пустоту.

Он остановился:

– Клещ раскрыл рот, чтобы сказать что-то, – и грохнулся. Стрелка вошла ему в рот и вышла где-то под затылком. А я... побежал. Обратно в реку. Откуда силы взялись – перемахнул через валун, упал на камни. Подо мной вода клокочет, меня брызгами обдает, а я не знаю, что мне делать. Сползти в реку? Так обратно не выплывешь. Выскочить и побежать? Получу стрелу... Главное...

Макс двинул дальше. Он давно уже не смотрел на меня. Бубнил себе под нос, мне приходилось напрягаться, чтобы разобрать его слова: