А затем они под аплодисменты шли навстречу приветствующим, их обнимали, поздравляли, им дарили искреннюю поддержку и любовь. А Скай говорил: «Ты вернулся домой» – и в сердце каждого разливалась мощнейшая целительная энергия.

Моя очередь подходила все ближе и ближе, а я все смотрел и смотрел. Все так же не имея понятия, что скажу там, у микрофона, я чувствовал, что для меня участие в этой церемонии крайне важно.

И вот подошла моя очередь, я шел к микрофону и снова услышал тот самый голос: Дэвид, ты один из тех ветеранов Вьетнамской войны, что долгие-долгие годы несут в себе память и боль той войны. Тебя не приняли дома. Твоя страна забыла о тебе, и это мучает тебя по сей день. Сейчас у тебя есть шанс.

Так, с дрожью в ногах, я подошел к микрофону, взял его в руку и выдавил из себя: «Я один из тех вьетнамских солдат, моя страна бросила меня там, а дома никто не был мне рад. Это гнетет меня до сих пор, и я вижу такую же боль в глазах многих других ветеранов. Сейчас пришло время исцеления, время исцелить мои раны».

Взрыв аплодисментов и приветственных возгласов раздался со стороны группы на другом конце комнаты! Люди бросились ко мне, протягивали руки, чтобы обнять меня, шептали: «Добро пожаловать домой. Мы так рады, что ты вернулся. Мы так по тебе скучали. Спасибо, что был там за всех нас».

Скай подбежал к пианино и стал играть парадный марш, что-то вроде «Боже, храни Америку». Меня тоже переполняли эмоции. Слезы стекали вниз по моим щекам. Я упал на колени. Ноги не держали меня. Время словно остановилось. Чувство, наполнившее меня, было неописуемым. Я никогда этого не забуду!

Я двигался вперед, и все новые и новые люди благословляли, обнимали и приветствовали меня. Скай сказал: «Ты вернулся домой. Твоему возвращению рады, и тебя любят». Это тронуло меня до глубины души. Каждая клеточка моего тела трепетала.

Я шел сквозь окруживших меня людей, и меня била крупная дрожь, но я буквально ощущал, как боль уходит из моего сердца. Груз, который так долго тянул меня вниз, наконец спал с моих плеч. Раны исчезали под воздействием целительной силы любви. Я ощутил приветствие, которого так ждал от своей страны, я захотел получить его и сделал это!

Я видел слезы на лицах благословлявших меня людей и знал, что их любовь и поддержка настоящие. Это было самое великое исцеление, которое мне довелось испытать.

Многие подходили ко мне после семинара и рассказывали истории о своих родных и любимых, тоже побывавших во Вьетнаме, о сложностях, с которыми им пришлось столкнуться дома. Эти отцы, матери и супруги ветеранов Вьетнама также нуждались в исцелении, прощении и понимании. Они были благодарны мне за возможность приветствовать меня, потому что я представлял их любимых, которые также нуждались в приветствии со стороны своей страны. Они нуждались во мне так же, как и я в них! Я никогда не понимал, зачем оказался во Вьетнаме, но теперь знаю: моя задача – помочь другим людям помнить, что никогда, никогда, никогда не поздно получить благословение. В независимости от наших убеждений и жизненных обстоятельств.

Никогда не поздно вернуться в дом, где тебе будут рады, ощутить любовь и поддержку, исцелить старые раны и воспоминания. Никогда не поздно! Помните об этом. Откуда я знаю? Просто я сам испытал это. И если я смогу помочь кому-то еще испытать это, убедить в возможности исцеления, я буду пытаться.

Я благодарю Бога. Благодарю ветеранов. Благодарю отца Ская Сент Джона. Благодарю Элизабет Кюблер-Росс, которая сделала то, в чем мы нуждались так долго. Да хранит их Господь. Да хранит Господь всех ветеранов. Да хранит Господь Вас.

Эта история согревает сердца. Она говорит о том, что мы можем сделать жизнь по-настоящему прекрасной, просто обращая внимание на мелочи, которые делаем, говорим и выражаем по отношению друг к другу. Хотя на самом деле эти мелочи – самое важное в жизни наших душ.

Я надеюсь, что никогда не задену чью-то душу неприятием или неодобрением, и, надеюсь, Вы будете стремиться к тому же.

С начала времен все, чего на самом деле когда-либо желал человек, – это любить и быть любимым. И с начала времен наше общество шло к тому, чтобы сделать практически невозможным выражение этого чувства.

Мы создали религиозные ограничения, племенные табу, общественные стратегии, групповые руководства, нормы общежития, государственные границы, законы, полицию, правила и всевозможные инструкции о том, кто, где, когда, как и почему может любить, а также кто, где, когда, как и почему любить не может.

К сожалению, второй список много длиннее первого.