Шрифт:
Если ты со своей стороны сильно переживаешь о них, гадаешь, все ли с ними хорошо, они всегда подадут знак, пришлют тебе весточку, маленькое «сообщение» о том, что все в порядке. Тебе даже не нужно звать их специально, души тех, кто любил тебя при жизни, устремляются к тебе, летят к тебе, стоит им только почувствовать приближение беды или тревогу в твоей ауре».
…ты непременно почувствуешь их успокаивающее присутствие, если сможешь по-настоящему открыться для них.
Как только мы сможем понять, что история Моники не является экстраординарной, что на самом деле такие истории случались и случаются прямо сейчас с тысячами людей, тогда мы сможем наконец совершить этот квантовый скачок на новый уровень, который так давно необходим всему человечеству. Скачок в будущее, где каждый из нас предстанет Новым Человеком.
“ Любимые никогда не уходят далеко от тебя, они всегда на расстоянии мысли и всегда приходят, когда ты нуждаешься в них. „
Сейчас среди нас есть уже мастера, которые достигли этого уровня. Повсюду многие люди отвергают их, потому что их взгляды нарушают статус-кво, призывают нас к переосмыслению самих себя, ясно и неприкрыто указывают нам на то, что мы делаем друг с другом и как это можно остановить, просто познав и приняв себя такими, Какие Мы Есть.
Пришло время преодолеть наше отделение друг от друга. Мы должны «поприветствовать дома» тех, кто для нас самих открывает наше великолепие. В прошлом над ними насмехались, критиковали, их избегали и даже распинали. Теперь же мы входим в мир, где дар озарения, мудрости и даже ясновидения признается нормой.
Как и…
Глава 17
Дар исцеления
Во второй главе этой книги мы уже встречались с Биллом Такером из Милуоки, штат Висконсин. Он тот самый администратор в агентстве недвижимости, который каждый раз открывал рот от удивления, когда чудо супругов Джейсон заходило на новый вираж. Билл рассказал мне, что после той истории его жизнь буквально наполнилась чудесами, и когда он поведал мне одну из таких историй – поразительную и убедительную, – я не смог удержаться и добавил ее в коллекцию чудес этой книги тоже. Она ярко иллюстрирует то, вокруг чего все здесь вращается:
Есть вещи, о которых мы не знаем; между человеком и Богом есть прямая связь, и проявления этой связи намного более распространены, чем многие в нашем обществе готовы признать.
Как «Беседы с Богом» были призваны разрушить наконец иллюзию того, что Бог не говорит больше с людьми напрямую, так этой книгой я надеялся показать Вам, что все необычное обычно.
Как только мы согласимся принять это утверждение, нам становится ясно, что все наши представления о жизни на этой планете до сих пор были по меньшей мере сомнительными, неполными и неточными. И тогда мы с самыми серьезными намерениями принимаемся за поиски правдивой истории.
Те, кто увяз в нашей ограниченной и неполной жизни, в своем стремлении оставить все как было, могут столкнуться здесь с определенными сложностями. С другой стороны, те, кто готов к перерождению в Нового Человека, с радостью поприветствуют эти доказательства нашей готовности и способности к вступлению в новое общество.
“ Все необычное обычно. „
А сейчас я хочу передать слово Биллу Такеру. Это уже вторая интересная история, рассказанная им…
Был 1990 год, одним холодным февральским утром из госпиталя Святой Марии в Милуоки мне позвонила мама.
«Ты должен приехать сюда срочно», – умоляла она.
«Что случилось?» – спросил я.
«Твоему папе стало плохо, и я вызвала «Скорую», – рыдала она в трубку, – а теперь они отказываются говорить мне, в чем дело, пока ты не приедешь!»
Я запрыгнул в машину и понесся прямиком в больницу. Там меня отправили в отделение онкологии. Тогда я не знал, что онкология означает рак. Мама повела меня к доктору, и я спросил его, почему с ней отказываются разговаривать.
«Потому что у меня очень плохие новости и я хотел, чтобы кто-то из членов семьи мог поддержать ее».
«Ладно, – сказал я, – так в чем дело?»
«Положите руки на плечи матери и обнимите ее покрепче, – сказал он, и я сделал, как велено. – Ваш отец умирает от рака… и мы ничем не можем ему помочь». Мама застонала: «О, боже, нееееет» – и начала терять сознание. Я поддержал ее.
«Неужели действительно совсем ничего нельзя сделать, доктор?» – умоляла моя мама.
«Мне очень жаль, но он курил последние пятьдесят лет, и восемьдесят процентов его обоих легких просто уничтожены. Мы не можем применять облучение, потому что доза и площадь облучения, которые необходимы, убьют остальные жизненно важные органы. Более того, мы не можем применить химиотерапию, потому что опять же такая доза препарата с наибольшей долей вероятности убьет его еще быстрее, а все, чего мы добьемся, – это причиним ему дополнительную боль и страдания в последние дни. И наконец мы не можем сделать ему операцию, потому что тогда нам пришлось бы удалить ему оба легких, и ему просто станет нечем дышать».
Мама с упорством пыталась отыскать хоть малейший лучик надежды: «Сколько ему осталось?»
Доктор колебался и медленно произнес: «Меньше полугода…» – и кивнул мне, чтобы я снова обнял мать. Я понял, что на подходе еще более страшные новости.
«Доктор, – простонала мама опять, – мы собирались съездить в отпуск во Флориду в июле. Он сможет?»
«Вы не понимаете, – сказал он. – Ваш муж, скорее всего, не доживет до июля».
Мама повернулась ко мне с широко распахнутыми глазами, как будто не была до конца уверена в том, что ей послышалось: «Что он говорит, Билл?»