– Не сейчас, – остановила ее крестница. – А чтобы она уснула примерно через час и не очнулась до утра?

– С отсрочкой? – задумалась Белинда и с запинкой предложила: – Я могу зачаровать ее напиток.

– Ты уверена?

– Ну разумеется! – обиделась фея, краем уха прислушиваясь к словам баллады. Все русалкины сыновья умудрились влюбиться в земную девицу, дочку барона, а все русалкины дочери решили от них не отставать и потеряли голову от баронессиного жениха. Страсти накалялись с каждым куплетом: сперва русалята изо всех сил стремились разрушить свадьбу своих возлюбленных, а достигнув гнусной цели, принялись убивать любимых братьев и сестер, превратившихся в злостных конкурентов. Герцогиня слушала песню, развесив уши, и тихонько подвывала певцу.

– Действуй, – дала добро Марта.

Воспользовавшись тем, что герцогиня полностью отключилась от реального мира, внимая словам баллады, Белинда украдкой сыпанула в ее бокал горсть серебристых звездочек.

Одна из звездочек, отлетев в сторону, случайно упала на руку Марты и серебристым узором впечаталась ей в кожу.

– Ой, – виновато пискнула фея.

Девушка потерла руку, но звездочка не исчезла.

– Не старайся, не ототрешь, – обрадовала ее волшебница.

– Это что же, мне всю жизнь с ней ходить? – расстроилась Марта.

– Не больше часа, – успокоила крестная. – Когда чары подействуют, ты почувствуешь покалывание, и звездочка исчезнет.

– Бэль, ты гений! – обрадовалась девушка.

За перешептываниями они прослушали почти всю балладу и ознакомились только с развязкой драматической истории: когда старший брат убил последнего младшенького братишку, а младшая из сестер задушила самую живучую из соперниц, старшую сестру, и злодеи уже праздновали триумф, дочь барона помирилась со своим женихом. В это время мама-русалка вернулась из долгого плавания к своей дальней родственнице и, обнаружив дома полный разгром и убитых кровиночек, поклялась отомстить убийцам. Русалка обратилась за помощью к Океану, и тот наслал страшный шторм, который просто размозжил о скалы спешащих на сушу злодеев. Узнав, что ими были последние из оставшихся в живых ее дочурка и сынок, русалка все-таки вознамерилась свести счеты с жизнью и в припадке отчаянья выбросилась на берег.

– Наконец-то! – обрадованно шепнула Белинда.

Но гнусавый голос певца оборвал ее радость, протяжно провыв:

И воин прекрасный по берегу шел,

Он еле живую русалку нашел.

Русалка со стоном открыла глаза,

И страсть их накрыла, как землю гроза.

– Рано радуешься, – успела шепнуть Марта, пока музыканты выводили последние протяжные аккорды, – похоже, она все-таки выжила, и не за горами третья баллада о любвеобильной русалке, а там и четвертая подоспеет – о детках.

Какофония звуков оборвалась на высокой ноте, фея с крестницей уже привычно захлопали в ладоши, но их рукоплескания потонули в громогласных аплодисментах, которые извлекала из своих богатырских дланей герцогиня.

– А ты еще удивляешься, как она тут одна с мужиками справляется, – многозначительно шепнула Белинда, не переставая хлопать. – Да она всех недовольных – одной левой.

– Ах, Реми, вот уважили! – восхищенно пророкотала герцогиня, обращаясь к певцу. – Но нельзя же так обрывать – на самом интересном месте, – кокетливым басом укорила она.

– Благодарю, герцогиня, – с почтением поклонился голосистый рифмоплет. – Уверяю, вам не придется долго мучиться в неведении – я уже вовсю работаю над продолжением.

– Ах, чудесно! – Герцогиня с грохотом соединила ладони в хлопке, ненароком расплющив пролетавшую мимо муху, нацелившуюся на вазу с пуншем. В итоге муха таки оказалась в пунше, но обрадоваться этому факту она уже не успела. Реми дрогнул, а Белинда многозначительно глянула на скривившуюся крестницу.

– Я надеюсь, вашим гостьям понравилось наше выступление? – обеспокоенно поинтересовался Реми, заметив гримасу Марты.

– О, оно просто бесподобно! – с чувством сказала Белинда.

– Чудесно! – поддакнула Марта.

– Жаль, что здесь нет принцессы Изабеллы, – ехидно вставила фея. – Она была бы в восторге. Правда, Мари?

– Конечно! – подтвердила та и добавила от себя: – Иза просто обожает такие истории. Она готова слушать их с утра до вечера.

– Правда? Тогда я с удовольствием отправлю своих музыкантов на свадебный пир во дворец, – с готовностью отозвалась герцогиня. – Пусть их новая баллада будет свадебным подарком для принцессы и ее мужа.

Фея поперхнулась так, что на ее глазах выступили слезы.

– Она так растрогалась, – пояснила за нее Марта и, поблагодарив герцогиню за теплый прием и сославшись на усталость, пожелала ей спокойной ночи и увела раскрасневшуюся крестную наверх.

– А теперь объясни мне, что ты задумала! – потребовала Белинда, после того как они миновали почетный караул (или кордон?) из сотни слуг. Несмотря на поздний час, наемные работники и не думали спать, а выстроились цепочкой по пути следования гостий, рассредоточившись через каждые пять шагов. Кто-то махал тряпкой, полируя начищенный до блеска уголок портретной рамки, всем своим видом показывая, что он здесь по делу, и провожал дам робким взглядом. А кто-то беззастенчиво пялился на них и даже дерзнул подмигнуть. Белинде, похоже, такое внимание весьма льстило, она даже приветливо махала особо симпатичным слугам и щедро дарила ослепительные улыбки. А вот Марте было не по себе от столь явного интереса, уверенности ей придавал только тяжелый канделябр, который она несла, освещая путь и выхватывая из полумрака все новые и новые мужские лица. Привлекательные и безобразные, усатые и безусые, юные и зрелые – на всех застыло одинаковое выражение обожания и желания. Не привыкшая к столь явному вниманию, Марта вздохнула с облегчением только тогда, когда юркнула в гостевую комнату.