"В обязанности знати, судей, правителей и народа Англии входило не только противостоять... Мэри, этой Иезавели, которую они называют своей королевой, но также предать ее смерти, со всеми ее священниками, поклоняющимися идолам, а также с теми, кто помогал ей открыто притеснять Христово Евангелие, проливать кровь Божьих святых и насаждать вокруг дьявольское идоло- поклоничество".54

Простым же шотландцам Нокс прямо сказал, что они поступали неправильно, во всем покорно подчинявшись правительству. Видя их сердца насквозь, он писал о том, что они шептали друг другу:

"Мы всего лишь простые подданные, мы не можем исправить ошибки и преступления наших правителей, епископов и духовенства; мы нуждаемся в реформации и желаем ее; однако братья наших господ являются епископами, их сыновья - аббатами, а друзья этих великих людей владеют имуществом церкви, поэтому мы должны подчиняться каждому их требованию". Говорю я: эти бесполезные объяснения никак не посодействуют Божьему присутствию в вашей жизни".55

Как истинный реформатор, Нокс оказался в явном меньшинстве, приняв решение "не жалеть стрел". Он пролил свет на порочность пассивности. Как легко люди могли желать реформации, но ничего не делать для ее приближения. То же самое можно сказать и о сегодняшнем дне. Бог наделил нас всем необходимым для того, чтобы произвести духовный переворот в своей стране, но пока мы будем просто говорить о нем, не предпринимая никаких действий, Он будет просто смотреть на нас с Небес, не мешая нам продолжать вести унылое и безрадостное существование.

Елизавета I и ее советник знали, что Нокс был у Кальвина, поэтому они написали последнему письмо, в котором просили его дать объяснения по поводу "Первого трубного зова". Кальвин категорически отверг какую-либо связь с этой книгой и ее содержанием и, более того, запретил ее в Женеве.

Совершил ли Нокс ошибку, написав "Первый трубный зов"! Мне кажется, что он немного опоздал. Как он после писал, вся Англия знала, что Кровавая Мэри находилась при смерти, а ей на смену должны были прийти протестанты. Они уже были готовы к этому и с нетерпением дожидались своего времени, которое было так близко. В такой ситуации книга Нокса оказалась очень неуместной. Тем не менее, несмотря на опоздание, я считаю, что его слова в отношении злобной королевы были верны!

Нокс не знал, что здоровье Кровавой Мэри резко ухудшилось, однако в своей книге он написал пророческие слова о том, что ей осталось править недолго.

Несмотря на то, что содержание книги было направлено против бывшей королевы, оно зарубило любые дружеские отношения, которые могли бы возникнуть у Нокса с нынешней королевой. Дружба с ней могла бы настежь распахнуть двери английской Реформации. Вместо этого Англия оказалась закрытой для Нокса. Елизавета I так никогда и не простила ему жестокие слова, высказанные в отношении женщин в целом, а также в отношении женщин-правительниц, одной из которых она сама и являлась. Прошли многие годы, прежде чем Ноксу было позволено посетить Англию.

Нокса и написанную книгу критиковали со всех сторон, даже его друзья, однако реформатор ни разу не отрекся от написанного им и не извинился. Он защищал свои убеждения до самой смерти. Чувства, которые испытывал Нокс по отношению к королеве Елизавете I, были противоречивыми. Она была протестанткой, однако вынужденно посещала мессу, чтобы не навлекать на себя гнев Кровавой Мэри. За это Нокс считал ее идолопоклонницей. Он сожалел лишь о том, что его сочинения в Англии оказались отвергнуты.

Несмотря на это, в Шотландии труды Нокса имели полностью противоположный эффект. Ни у кого из шотландцев не было сомнений в том, что, прежде чем произойдет Реформация, свершится революция. Земляки Нокса с готовностью приняли его слова, звучащие каждый день у них в сердцах. Они были готовы пойти за Ноксом, которого признали своим лидером.

Казалось, что критика лишь укрепляла позицию Нокса, поэтому он решил нанести еще один удар. Он написал памфлет, адресованный простым британцам. В нем Нокс заявил, что каждый человек, преклоняющий колени во время католической мессы, несет ответственность за кровопролитие, устроенное королевой Мэри во время ее правления, и ответит за это перед Богом. Нокс проклял всех, кто делал это, заявив, что считает их идолопоклонниками и убийцами, которые разделяют с королевой вину за совершенные бесчинства, поскольку никто из них не вспомнил о своих обязанностях перед Богом и не последовал Его призыву. Нокс также сказал, обращаясь к духовенству, что его представители должны быть такими же смелыми перед Богом, какими они бывают, хвастаясь перед людьми своими титулами и одеждой.

Не приходится и говорить, что Нокс был чрезвычайно тверд в своих убеждениях - он строго следовал тому, чего, на его взгляд, хотел Бог, не обращая внимания на критику и мнение религиозной иерархии. Нокс был одним из самых ярких людей своего времени. Его голос вызывал уважение и желание подчиниться у тех, кто ему верил, - и ужасно напрягал противников реформатора.

Когда Елизавета I стала королевой, а еретическое и чудовищное правление Кровавой Мэри подошло к концу, многие из беженцев-англичан стали покидать Женеву и возвращаться на родину. К концу января 1559 года в Швейцарии осталось лишь несколько англичан. Нокс после отъезда прихожан своей церкви также решил покинуть гостеприимную Женеву. Кальвин по- прежнему был очень недоволен Ноксом, и их отношения были сильно напряжены. Мэрджори родила своему мужу еще одного сына, Элиэзера, поэтому было принято решение, что она вместе с двумя детьми и своей матерью останется в Женеве, пока Нокс не подыщет им подходящее жилье на новом месте.

Как обычно, Нокс отправился в Дьеп. Он дважды просил разрешения вернуться в Англию и оба раза получал отказ. Однако это беспокоило Нокса только сначала; спустя некоторое время он решил, что ему не нужна Англия, так как он хочет отправиться в Шотландию. Нокс писал об этой ситуации следующее: "Англия отказалась от меня; но из-за того, что еще раньше она отказалась от Иисуса Христа, меня не слишком беспокоит утрата нашей дружбы. Пускай же Господь не наказывает ее слишком сурово за проявленную неблагодарность, а вместо этого откроет ей глаза".56