Лефевр и Кальвин утверждали, что человек спасается по благодати, а не по своим делам. В благодати выражается любовь и доброта Бога по отношению к человечеству

Лефевр также пришел к пониманию, что человек спасется по благодати (вере), а не по делам либо заслугам, установленным церковью. Он больше говорил о благодати, чем о вере, так же как и Кальвин в конце своей жизни. Это являлось результатом религиозной ошибки того времени: благодать больше говорила о любви и доброте Бога по отношению к человеку - что католическая церковь полностью убрала из своего учения.

Толкование Библии Лефевра, сторонника очень строгой доктрины предопределения, оказало большое влияние на Лютера; в своих работах оба реформатора выражали признательность друг другу.

В 1534 году Лефевру было уже почти сто лет, и Кальвин знал, что следует поторопиться, чтобы получить у него аудиенцию. И сегодня редко кто доживает до такого почтенного возраста, в те же дни это и вовсе было чудом - большинство людей было радо дожить хотя бы до пятидесяти лет. Кальвин проделал неблизкий путь из Нерака и, будучи земляком Лефевра, получил желанное приглашение.

Общение Кальвина и Лефевра никем не было записано, но мне бы очень хотелось услышать их разговор. Лефевр пророчески изрек, обращаясь к Кальвину, что он станет "орудием для установления во Франции Царства Божьего".15 Я верю, что в их общении присутствовал Святой Дух, Который даровал Кальвину откровение и понимание. Лефевр поддержал Кальвина, попросив его занять еще более смелую позицию, чем занимал он сам. Придя к великому теологу смущенным и неуверенным молодым человеком, Кальвин покинул его с четким пониманием своей цели и того, что ему было необходимо сделать для ее достижения. Кальвин никогда не рассказывал о своем общении с Лефевром, однако его жизнь ясно демонстрирует нам произошедшие с ним после этого изменения.

Встреча Кальвина с Лефевром произошла 6 апреля 1534 года. Несмотря на отлучение отца Кальвина, сам Жан оставался в хороших отношениях с церковью в своем родном Нойоне. В самом деле, там его планировали рукоположить в священники спустя два месяца после встречи с Лефевром.

Мучительную боль Кальвину доставляло теперь осознание единственной дороги к миру. Вернувшись из Парижа, он понял, что реформа будет невозможной до тех пор, пока он будет оставаться в лоне католической церкви. Независимо от цены, которую придется заплатить, Кальвин должен был отбросить в сторону лицемерие, творившееся в церкви, своим собственным отречением.

Встреча Кальвина с Лефевром показала ему, что Бог держит его жизнь в Своих руках. Кальвин понял, что он больше не может идти на компромисс

С этим фактом Кальвин боролся долгие годы. Позже он признал, что был "болезненно привязан" к папству и религиозной системе, в которой он был воспитан и частью которой должен был стать.'6

Ранее Кальвин называл свою любовь к церкви "барьером сопротивления", который защищал его планы в отношении служения и гарантировал финансовую обеспеченность. Теперь же этот барьер казался ему лицемерной ересью, направленной против Божьей воли. Прорвав пассивную защиту, к Кальвину устремилось понимание, и все препятствия, мешавшие ему, были упразднены. Он больше не рассматривал свою жизнь, как многие окружавшие его люди, стремившиеся во всем найти компромисс. Зная направление, в котором следовало двигаться, Кальвин решил, что на его пути не должно быть "никаких задержек, никаких увиливаний. Он чувствовал лежавшую на своем плече руку Божью".17

4 мая 1534 года, спустя меньше месяца после своей исторической и благословенной встречи с Лефевром, Кальвин отправился в Нойон и заявил о том, что оставляет католическую церковь. Все вопросы были решены, а истина виделась ясной и понятной. Кальвин занял твердую и решительную позицию противостояния католической церкви; теперь он поддерживал только Бога.

Кальвин решил остаться в Нойоне еще на некоторое время и побыть со своей семьей. Однако он явно недооценил последствия своего разрыва с католической церковью.

Спустя несколько дней брат Кальвина, Шарль, был арестован по обвинению в ереси. 26 мая аресту подвергся уже сам Кальвин, поскольку не сообщил о ереси своего брата. Вскоре он был выпущен из тюрьмы, но должен был покинуть Нойон. Как ни странно, самого Кальвина в ереси не обвинили.

На протяжении 1534 года Кальвин путешествовал с места на место, так что о его местонахождении мало кто имел представление. В течение этого времени он ни разу не выступал на людях, но без устали проводил занятия по изучению Библии для тех, кто желал стать протестантом. Люди, представлявшие совершенно различные социальные слои, искали встречи с Кальвином, начиная от парализованного сапожника и заканчивая представителями знати и университетскими профессорами. Они и стали первыми "кальвинистами".'8

Тогда же Кальвин решил рискнуть своей жизнью и появился в Париже, где встретился с Михаэлем Серветусом. Серветус был испанским радикалом, только что напечатавшим книгу, в которой он высказывался в поддержку реформирования церкви. Эта книга была написана в очень сбивчивой и еретической манере, и Серветус согласился встретиться с Кальвином, чтобы обсудить и исправить свои ошибки. Кальвин же, в свою очередь, надеялся, что его общение с Серветусом может помочь стать тому видной фигурой в протестантской Реформации.