– Я не понимаю, о чем ведет речь мистер Суайтек, судья. Я всего лишь задал вопрос, и свидетель ответил на него так, как сумел.

– Перестаньте, прошу вас, – возразил Джек. – Вы разговариваете с бывшим прокурором. Неужели вы хотите уверить меня, что закончили допрос своего самого первого свидетеля вопросом, на который не знали ответа?

– Хорошо, достаточно, – изрек судья. – Я думаю, мистер Суайтек прав. Будьте осторожнее, мистер Торрес.

– Нет проблем, судья. – Когда они повернулись и направились к своим местам, Торрес прошептал так, чтобы его услышал только Джек: – Не знал, что ты так боишься вывести Линдси на свидетельское место, Джек.

– Не знал, что вас так страшит попытка добиться признания ее виновной без ее участия, – ответил Джек.

Прокурор вернулся на свое место. Джек встал перед свидетелем. Перекрестный допрос местной легенды в лице Алехандро Пинтадо в любом случае был бы делом чрезвычайно нелегким. А тот факт, что он был отцом жертвы, лишь усложнял для Джека задачу.

– Мистер Пинтадо, я тоже хотел бы выразить свое сочувствие вам и вашей семье.

Свидетель одарил его ледяным взглядом, но от ответа воздержался. Джек продолжал:

– Я хотел бы поговорить с вами о том договоре об учреждении доверительного фонда, который вы упомянули.

– Что вас интересует?

– Этот фонд был создан исключительно для вашего сына. Не для совместного пользования им и его супругой. Я прав?

– Это правильно.

– Вы никогда не говорили с Линдси об этом фонде?

– Нет. Мы с Линдси никогда не вели речь о деньгах.

– И вы никогда не отправляли ей экземпляра акта учреждения доверительного фонда?

– Нет, разумеется, нет.

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы она обсуждала вопросы, касающиеся этого фонда?

– Вы имеете в виду, с Оскаром?

– Я имею в виду вообще с кем-либо.

Пинтадо на мгновение задумался, кажется начиная понимать, к чему ведет Джек.

– Нет. Никогда не слышал, чтобы она говорила об этом.

Джек предпочел бы заострить на этом внимание и закончить перекрестный допрос последним вопросом типа: «Итак, насколько вам известно, Линдси даже не подозревала о фонде Оскара?» Но ему было известно также и то, что в этом случае скорее всего он получит следующий ответ: «Собственно говоря, мистер Суайтек, мой адвокат сообщил мне, что Линдси названивала ему за шесть недель до смерти Оскара и по нескольку раз в день спрашивала о фонде и имуществе».

Поэтому Джек решил пока остановить все как есть.

– Мистер Пинтадо, давайте сменим тему и поговорим немного о вас. Насколько я понимаю, вы являетесь основателем и президентом общества «Братья за свободу».

– Правильно понимаете. Это одно из самых больших моих достижений, которым я очень горжусь.

– Мои поздравления, сэр. Для всех, кто находится сейчас в этом зале суда и кто никогда не слышал о нем, как бы вы описали цель вашей организации?

– Мы выполняем полеты над Флоридским проливом с гуманитарными целями: ищем людей, пытающихся покинуть Кубу. Как только мы их находим, то делаем все, что в наших законных правах, чтобы помочь им целыми и невредимыми добраться до берегов Флориды.

Джек заметил, что двое или трое присяжных кивнули в знак одобрения. Было трудно не восхищаться тем, что он делает. Но работа Джека в том и заключалась, чтобы дискредитировать его любым возможным способом.

– Мистер Пинтадо, у меня в руках копия статьи, которая появилась на странице 2-А газеты «Майами трибьюн» примерно одиннадцать месяцев назад. В ней рассказывается о той роли, которую вы играете в обществе «Братья за свободу». Вы помните, как разговаривали с репортером, перед тем как эта статья увидела свет?

– Да.

– В статье дословно приводятся ваши слова: «Мы не хотим становиться частью нового плана мероприятий Береговой охраны, который теперь направлен на то, чтобы отправлять кубинцев обратно на Кубу. Береговая охрана превратилась в береговой патруль Кастро».

Джек позволил цитате повиснуть в воздухе. Тишина в зале суда стала почти осязаемой.

– Да, это мои слова, – подтвердил Пинтадо.

– Вы сделали подобное заявление, поскольку нынешняя политика Береговой охраны США в отношении кубинских беженцев, перехваченных в открытом море, подразумевает их возврат на Кубу. Я прав?

– Да, это так.

– Эта политика вызвала ваш гнев, не так ли?

– Разумеется, вызвала. Людей отправляют обратно к Фиделю Кастро, безжалостному убийце, который однажды предал человека суду и казнил его спустя пять дней после возвращения беглеца на Кубу. А еще много людей сидит в тюрьмах Кастро, причем их единственное преступление состоит в том, что они покинули Кубу в поисках свободы, а Береговая охрана США остановила их до того, как им удалось достичь территории Соединенных Штатов.