Минуту или две Тео наблюдал за мужчиной. Художник с головой ушел в работу, скорее всего, придавая форму разинутому рту очередного обитателя ада. Тео мог въехать в дверь черного хода на танке и остаться неуслышаным.

Это навело его на мысль.

Он тихонько вошел в студию. Эдди по-прежнему сосредоточенно возился у верстака, оставаясь слепым и глухим к происходящему за спиной. Баллоны с газом стояли у двери. На крюке рядом с баллонами висела еще одна паяльная лампа. Тео открыл вентиль горелки. Он буквально почувствовал, как начал выходить газ. Теперь у него в руках был огнемет, и он улыбнулся. Затем он закрутил вентиль подачи газа в горелку, с которой работал Эдди, и аккуратно прикрыл дверь.

Пламя в паяльной лампе Эдди становилось все меньше и меньше, пока наконец не угасло окончательно. Эдди выпрямился, очевидно собираясь сменить баллон. Когда он поднял защитный козырек и повернулся к баллонам, Тео набросился на него, как тираннозавр на свою добычу. Эдди рухнул лицом вниз на цементный пол, не успев даже сообразить, что происходит. Он пошевелился, и тут же струя пламени ударила в бетон в нескольких дюймах от его лица.

– Не двигайся, – приказал Тео. Он уселся Эдди на поясницу, прижав его к полу.

Глаза у Эдди вылезли из орбит, став круглыми, как серебряная монета в один доллар. [11] Дрожащим голосом он произнес:

– Парень, не тронь меня.

– Заткнись, мать твою, или я поджарю тебе нос.

Эдди дрожал, но не промолвил ни слова.

– Хорошо, – сказал Тео. – Все тихо и спокойно, и никто не пострадал. Я – подлинный ценитель прекрасного, так что выйдет конфуз, если мне придется тебя поджарить. А ведь я сделаю это. Я и вправду оценил твою работу. Все очень необычно. Твои произведения напоминают мне… О чем это я подумал?

По лицу Эдди градом катился пот. Дыхание его стало громче, но он по-прежнему хранил молчание.

Тео постучал наконечником горелки по бетону, и Эдди вздрогнул от неожиданности.

– Можешь говорить, когда я задаю тебе вопрос, урод.

Из уголков рта у Эдди потекли струйки слюны.

– Какой вопрос?

– Я сказал, что твоя работа мне что-то напоминает, вот только не могу вспомнить, что именно.

– Сальвадора Дали?

– М-м. Вообще-то я собирался сказать, что это похоже на дерьмо серийного убийцы. Но мы можем начать с Дали, если тебе так приятнее.

– Просто скажи, что тебе нужно, чувак.

– Мне нужна информация. Ты можешь дать мне информацию, Эдди?

– Какую хочешь. Только не делай мне больно, ладно?

– Конечно. Я хочу знать… – Тео умолк. Все было слишком легко и просто. А где же веселье? Он быстро обвел взглядом мастерскую, и при виде этих созданий вокруг него, страждущих душ, уготованных аду, на губах его появилась тонкая улыбка. Внезапно он ощутил духовный подъем. – Ты веришь в Бога, Эдди?

– Не знаю, чувак. Ты хочешь, чтобы я поверил?

– Ты должен верить. Весь этот ад вокруг тебя. Но ведь если нет Бога, то не может быть и ада, так?

– Конечно, конечно. Я верю.

– Хорошо. Потому что именно это я и хотел узнать. Давай представим на минутку, что я – Бог. Просто представим, ладно? Не стоит бежать к могиле моей мамочки и говорить ей, что я считаю себя Господом или кем-то еще в этом роде. Итак, я – Бог, и я решил дать свое первое интервью. Тебе повезло, Эдди, у тебя есть шанс прославиться, но задать ты можешь только один вопрос. Всего один. Валяй. О чем ты хотел бы спросить Бога?

– А?

– Здесь нет правильного или неправильного вопроса, приятель. Так что задавай его. Вы с Богом вдвоем, один на один, в задней части твоей студии. На секунду забудем о том, что у Бога в руке горелка, которая может запросто обуглить твою физиономию. Валяй, задавай свой вопрос.

Бедолага-панк едва мог шевелить губами, настолько он был напуган.

– М-м, в чем смысл жизни?

Тео поморщился, словно от боли.

– Что это за дерьмовый вопрос, черт бы тебя побрал?

– Ты сказал, что здесь нет правильных или неправильных вопросов.

Тео ударил его в висок.

– Урод, кто тебе сказал, что ты должен верить всему, что я говорю?

– Никто.

– Теперь можешь задать другой вопрос. И подумай над ним хорошенько!

Эдди проглотил комок в горле, но ничего не сказал.

– У тебя что, мозги отсохли? – поинтересовался Тео. – Не можешь придумать один-единственный приличный вопрос? Как тебе такой вариант: почему холодная вода закипает быстрее горячей? Хочешь спросить его об этом?