Похоже, идишская пословица пришла в фольклор именно от Раши, только вместо Бога людей сводит шадхн, а вместо мужа и жены сторонами выступают их родители. Есть и шуточная версия: «дер шадхн фирт цунойф а вант мит а вант ун зогт дернох, шлогт зих коп ин вант» («сват сводит стену со стеной, а затем говорит: „Бейся в стену головой“»).

Родители жениха и родители невесты состоят друг с другом в особой родственной связи. Когда Джон женится на Джейн, то для родителей Джейн отец Джона становится мехутн («сватом»), а мать Джона — мехутенесте («сватьей»), то же самое с отцом и матерью Джейн по отношению к родителям Джона. Они друг другу не то чтобы родные, но и не просто знакомые. Четверка мехутоним — что-то вроде совета директоров некой корпорации по производству внуков, и если они хорошо ладят, то называют друг друга не по именам, а по родственному статусу. «Здравствуй, мехутн» — обращение теплое, но не фамильярное; с достоинством, но без чванства. Такое приветствие, сочетающее в себе тепло и уважение, весьма приятно обеим сторонам.

В широком смысле мехутн и мехутенесте могут обозначать любых родственников, «приобретенных» в результате брака. Так родилось второстепенное значение слова мехутн — «тот, кто набивается в родственники» (определение Уриэля Вайнрайха), нахал, позволяющий себе фамильярности, как будто он — из вашего ближнего круга. «Вос фар а мехутн бисту мир?» (дословно «что ты мне за родственник?») означает «Ты что себе позволяешь? Ты мне кто — сват, брат?» Гамлетовское «Что он Гекубе? Что ему Гекуба? / А он рыдает…» на идише прозвучало бы так:

Деловых партнеров, прекративших сотрудничество, называют ойс мехутоним — бывшие сваты, экс-сваты. Конечно, выражение напрямую связано с разводом (в буквальном смысле так можно назвать родителей Джона и Джейн после развода супругов), но в обиходе оно означает именно разрыв делового партнерства — здесь, как и в случае с браком, имеет место договор, после расторжения которого стороны расходятся обиженными, обвиняя во всем шадхена. Ойс мехутоним можно сравнить с великолепной идиомой ойс капелюш-махер — дословно «бывший шляпник», в переносном смысле — «бывшая важная шишка». Капелюш означает «[хасидская] шляпа» или «затейливая женская шляпка». В этом шутливом выражении слышится некая покорность судьбе; так можно сказать и о себе, и о другом: «Оставалось уже два дня до размещения акций, и тут — бац! — фондовый рынок обвалился, моя фирма прогорела, и вот теперь я ойс капелюш-махер, живу на пособие по безработице».

Но не будем забегать вперед. Чтобы можно было говорить о каких-то мехутоним, дети все-таки должны сначала посмотреть друг на друга. Если один из кандидатов не желает видеться с другим или же один вызывает у другого немедленное и безоговорочное отвращение, то потенциальные мехутоним сразу становятся ойс мехутоним. Родители могут давить на детей, но, чтобы отцы жениха и невесты подписали брачный контракт, необходимо официальное согласие молодых. Это особенно важно для невест. Еврейская пословица гласит: «А йидише тохтер тор мен ништ нейтн» — «еврейскую девушку нельзя принуждать», то есть силком выдавать замуж, ведь дороги назад у нее не будет. Иудейский закон позволяет мужу разводиться с женой, но не наоборот; женщина не имеет права уйти, даже если совместная жизнь неприятна или опасна для нее, — разве что муж сам недолюбливает жену и согласен на развод. Поэтому закон требует, чтобы женщина вступала в брак по собственному желанию. Хотя чувства молодых людей не являются решающим фактором в традиционных браках, однако даже самые упрямые родители не могут ничего поделать, если их сын или дочь, не поддаваясь уговорам и угрозам, говорит «нет».

Если же они таки хотят пожениться, сторона жениха идет башойен ди кале, («смотреть невесту»). Молодой человек приходит с семейством к девушке домой, где наши герои могут наконец приглядеться друг к другу и побыть вместе, иногда даже в отдельной комнате — гостиной или какой-нибудь комнатке с открытой дверью, и расспрашивают друг друга (в то время как их родители беседуют, сидя за стенкой в кухне или столовой): в какую школу они отправят детей? Продолжит ли жених учиться в койлел — еврейской «аспирантуре», в которую поступают после ешивы? Какие чулки будет носить жена — черные или коричневые? Нейлоновые или плотные, хлопковые? Надо ли невесте брить голову? И так далее. Жених тем временем воображает себе невесту в самом модном шейтл сезона.

Шейтл — парик, который носят замужние женщины, поскольку им нельзя ходить с непокрытой головой на людях. Шейтлех бывают более-менее современными и ретро, длинными и короткими, всевозможных цветов. Можно по будням носить один, в субботу и на праздники — другой. Скажем, с воскресенья по четверг женщина ходит со стрижкой «паж», и волосы ее пепельно-мышиного цвета; в пятницу щеголяет со светлыми локонами до плеч, а в субботу утром (если есть деньги на всю эту красоту) превращается в совсем другую блондинку — мамочку из сериалов с образцово-показательной укладкой. Даже если она уже тридцать лет как поседела — об этом никто не знает, кроме ее мужа, служительницы миквы и шейтл-махерн, изготовительницы париков.

Еврейские жены носили парики по-разному, в зависимости от эпохи и местности, но сама обязанность прятать волосы остается неизменной вот уже очень много лет. В Иерусалимском Талмуде упоминается женщина по имени Кимхис, у которой было семеро сыновей, и все они стали первосвященниками. Когда мудрецы спросили ее: «За какие дела ты удостоилась таких отличий?» — та ответила: «Даже стены моего дома не видели моих волос!» (Талмуд Йерушалми, Мегило 1:12).

Но парик может выглядеть еще эффектнее, чем скрытые под ним волосы. Эта проблема не осталась незамеченной: многие ортодоксальные еврейки вообще не носят париков. Они покрывают голову тихл (платком) либо увязывают волосы в тюрбан или косынку. А те, кто все-таки носят шейтл, зачастую надевают поверх него шляпу; этот стиль ввела в моду покойная супруга вижницкого ребе{82}.

Парик, как и любой другой товар, рекламируют, и у каждого фасона есть свое название, вроде «Бритни» или «Алексис» — но никогда не «Шейнди-Рухл» или там «Нехоме-Миндл». Есть и более пикантные, многообещающие названия: «Полуночное признание», «Шелковый шепот» (никакой связи с материалом, из которого сделан парик). Может быть, имена звучат старомодно, даже слащаво, но сами эти парики куда прогрессивнее тех старинных шейтлех, которые ни один гой даже со ста метров не примет за настоящие волосы. Когда я учился в школе, мы называли такие парики мус-ѓет [33] (ударение на мус) — местное выражение, его надо было произносить с псевдоидишским акцентом, при этом действительно говоря на идише: «Гевалт, зи ѓот а шейтл ви а мус-ѓет» («Боже мой, у нее парик — как голова лося»).