— Я требую, чтобы голос Абхазии был выслушан.

Но «голосу Абхазии» предложили замолчать и покинуть театр. Тогда Лакоба прыгнул на сцену и… выхватил кинжал. В ярусах театра тоже засверкали кинжалы. Там был брат Нестора, Миша Лакоба, и другие товарищи.

Эффект получился поразительный. Меньшевистские лидеры покинули эстраду. Театр в одно мгновение опустел. Остались только сочувствующие Лакобе, который сел на председательское место и объявил собрание открытым…

Во главе абхазского правительства стоят абхазы, местные люди. Многие из них получили начальное образование в школе Афонского монастыря. Монастырская школа дала много революционеров.

Помню, в Новом Афоне, в вишневом саду, предабцика и драматург Чанба, вероятно вспомнив, как учеником таскал у монахов фрукты, влез на вишневое дерево. Сидевший со мною в тени пожилой монах в широкополой соломенной шляпе, в белой рабочей полотняной рубахе и штанах, не гармонировавших с его длинной косой, посматривая вверх на Чанбу, полушутливо говорил:

— Учил я его грамоте, не думая тогда, что из него на мою голову выйдет большевик-безбожник.

Интеллигенции в Абхазии мало. Получивших университетское образование абхазов можно по пальцам перечесть. Учитель Симон Басария, автор книги об Абхазии, живший долго в Турции, рассказывал мне много интересного о турецкой эмиграции, о выходцах с Кавказа во времена царизма.

Он утверждает даже, что одряхлевшая Турция давно сошла бы со сцены, если бы в нее не влилась эта живая сила абхазской эмиграции. Во главе кемалийского движения в Турции стояли абхазы или черкесы. Многие полководцы турецкой армии — абхазы или черкесы. Такие имена, как, например, маршал Фуад-паша, знаменитый генерал-кавалерист Ахмет-Абук-паша, Назим-паша, Басарь, командовавший турецкой армией в Балканскую войну, и десятки, сотни полководцев — с Абхазского побережья. Немало также в Турции гражданских деятелей, ученых из абхазов: профессор Азиз-бей Мкерина, профессор Мустабей Бутба и др.

По переселении в Турцию абхазы созвали свой парламент, «меджилис», члены которого были Абдул-Гамидом частью казнены, частью сосланы в триполитанскую пустынь. Черкесский меджилис вновь был открыт после турецкой революции. Ассимилировавшиеся в Турции абхазы все же не забывают родины. Их села в Турции носят абхазские названия.

…Среди интернационального населения Абхазии в Кодорском районе, в селении Адзюбиса, живет несколько семейств негров. Когда-то их продали в рабство абхазским князьям. Негры давно ассимилировались, породнились с абхазами, считают себя коренным населением. Они очень трудолюбивы, честны, горды по-абхазски.

Принц Ольденбургский, владелец Гагр, много раз соблазнял их жалованьем, лакомыми блюдами со своего стола, богатой одеждой, но они не пошли к нему служить, украшать своими черными фигурами его покои.

Я видела на скачках этих негров, джигитующих, как истые абхазы.

Мы приехали в селение Адзюбиса. Негритянский дом с виду ничем не отличается от абхазского. Во дворе нас никто не встретил (по неведению, мы сделали бестактность, взяли проводником бывшего дворянина, предки которого купили негров).

Мы заглянули в летний, плетеный из веток шалаш, в котором увидели больную, раскидавшуюся в жару, негритянку; возле нее сидела маленькая девочка и пальмовой веткой отгоняла мух. На стене висела гитара, — негры хорошо играют на этом инструменте.

Постояв у больной, мы снова вышли во двор, удивляясь, что нас никто, вопреки абхазскому обычаю, не приветствует. Наконец, черный хозяин, немножко напоминающий Дядю Тома, все же вышел к нам, а на балкон высыпали женщины с детьми. Многие из детей светлее родителей — смешанная кровь.

Я попросила переводчика объяснить цель нашего посещения и задала несколько обычных вопросов: откуда они, как им живется.

Негр стоял молча, опустив глаза. За него стала что-то горячо, вызывающе говорить его мать, — черная, с красными вывороченными губами старая негритянка.

Переводчик был очень смущен и не сразу согласился перевести мне, что она сказала.

А сказала старая негритянка следующее:

— Ты, мой сын, не умеешь ответить этой женщине, как надо. Она спрашивает, как мы сюда попали, а ты спроси у нее, как попали сюда русские.

Я просила переводчика передать ей, что уважаю ее гнев и извиняюсь за любопытство. И поспешила к автомобилю.

Негритянка остановила меня, протянула руку и, желая, видимо, загладить резкость, сказала мне на прощанье несколько ласковых слов.

В кабинете зампредсовнаркома застаю в сборе всех наркомов Абхазии: тов. Бахтадзе (зампредсовнаркома и предчека), Чанбу (предабцика), Бения (наркомзем) и др.

Совещание весьма серьезное — о предстоящих народных скачках в Сухуме. Не думайте, что это шутка или ирония. Скачки в Абхазии имеют большое историческое, национальное и политическое (смычка города с деревней) значение.