— Прямое соединение — что это значит?

— Разговор тет-а-тет по защищенному каналу.

— Тебя так легко отследить?

— Нет. Где-то рядом находится передатчик. Мое местоположение в сети и параметры меняются ежесекундно. Передатчик отслеживает смену характеристик и посылает новый сигнал уже на них.

Где-то рядом передатчик? Гейт запоздало подумал, что возможностей прикрепить передатчик у Лейлы было предостаточно. В ее обществе всякое понятие безопасности теряло смысл. Таким образом можно было отследить его и в прошлый раз, когда он вышел прогуляться. Черт! Ну почему все вокруг ведут двойную игру?!

Впрочем, Гудвин и сам, по сути, играл, но на Лейлу обиделся.

— Почему я узнал о передатчике только сейчас? — поинтересовался он у ЭлБы.

— Раньше он был неактивен.

Это было уже что-то. По крайней мере, настраивало на оптимистичный лад.

— Принять запрос.

— Привет, — прозвучал знакомый голос.

— Привет.

— Нам нужно встретиться и поговорить.

— Чем плох данный способ общения? — осведомился Гудвин, который и сам был не прочь пообщаться именно вживую, но что-то его сдерживало.

— Я предпочитаю видеть собеседника. А не смотреть на дом, где он скрывается. Спускайся, я жду.

— Связь прервана, — дисциплинированно сообщила ЭлБа.

— Да уж без тебя понял, — огрызнулся Гудвин и принялся собираться.

Выйдя из дома, он огляделся и сразу увидел знакомую фигурку на противоположной стороне улицы. Снова в оранжевом платье, как и в день их первой встречи. Черные волосы уложены в модную когда-то прическу «хаотичный порядок», карие глаза чуть прищурены, а на губах играет улыбка. «Интересно, — подумал Гудвин, — она уже тогда обратила на меня внимание, когда мы встретились в вагоне монорельса?» Лейла поманила его рукой. Высматривая промежуток в сплошном потоке мобилей, Гейт поймал себя на том, что против воли улыбается. Даже несмотря на то что девушка ухитрилась проникнуть в самую сокровенную его тайну и связаться с ним через ЭлБу, все же чертовски приятно, когда тебя ждут под окнами у подъезда, как на свидании. «Так пусть это и будет свиданием, — подумал он. — В конце концов, мне осталось в этом мире не так уж много времени. Я могу позволить себе некоторую слабость».

Однако правда была в том, что ему хотелось позволить себе эту слабость.

— Еще раз привет, — сказал Гудвин, чувствуя, что его улыбка выглядит чрезвычайно глупо.

Лейла ничего не ответила, лишь знаком велела следовать за ней. Гейт напрягся. Кажется, она не очень-то рада его видеть и он нужен исключительно по делу.

— Как там твой друг?

— Какой друг?

— Такой упитанный и независимый.

— А, Джером? В порядке… Стоп, а он тут при чем? — От неожиданности Гудвин даже остановился.

— Мы немного помогли, когда его пытались схватить.

— Он об этом ничего не рассказывал.

— Я же говорю — независимый. — Лейла улыбнулась.

— А кто такие «мы»? Ты постоянно так говоришь.

— Мы — это те, кто знает чуть больше, чем требуется для спокойной жизни. В какой-то мере и ты уже почти стал частью этих «мы».

Гудвину не нравилось, когда с ним говорят загадками. До того не нравилось, что начинало сводить зубы, лопалось терпение и хотелось взять собеседника за плечо, развернуть к себе и попросить объяснить все прямо и начистоту. Ну, или заставить, если просьбы не подействуют.

По известным причинам сделать подобное с Лейлой было нельзя, потому приходилось мучительно напрягать мозг. Хотя… непонятная ему причастность к «мы» отчего-то льстила.

— И что же знают «мы»? — поинтересовался Гудвин.

— Ну, к примеру, что Ада нет.

И вновь ему пришлось останавливаться.

— Только не делай вид, будто ты удивился, — еще шире улыбнулась девушка.

— Так я и удивился… Но только тому, что ты тоже об этом знаешь. Ты там была?

— Не обязательно где-то бывать, чтобы знать об этом. У тебя есть план Башни, но внутри ты пока еще не был.

— Откуда ты… Впрочем, ладно. Не важно.

— Именно, — кивнула девушка и вдруг взяла Гудвина под руку. — Не важно, откуда знания. Главное, что они есть.

— И что же еще знают «мы»?

— Много всего. По большей части это куча ненужной информации. Кое-что устарело, многое является непонятным. Эдакий коктейль из намеков, фактов, домыслов и прочего. Не так уж увлекательно, если говорить откровенно.

— Выглядит, будто ты не хочешь рассказывать.

— Может быть, и так. Лишнее знание тоже порой мешает.

Гудвин внезапно заметил, что Лейла придвинулась к нему еще ближе, и подумал, что «лишним» для него знание никогда не было. В последнее время оно гораздо чаще было «запоздалым». Но вслух говорить он ничего не стал, наслаждаясь теплом чужого тела. Платье, судя по всему, было очень тонким, и некоторые изгибы ощущались так, будто никакой одежды на Лейле вовсе не было. От этого Гудвина бросало в жар, и он отчаянно пытался сосредоточиться на чем-нибудь другом, но у него не получалось.

— А вообще я на тебя обижена, — сказала вдруг девушка.