Гоацины живут в Южной Америке. Необычный желудок этих птиц работает как коровий: грубая растительная пища переваривается в нем с помощью ферментации. По этой причине гоацин пахнет свежим коровьим навозом. Неудивительно, что европейские поселенцы прозвали его «вонючей птицей».

Пингвины — одни из самых искусных стрелков в мире животных. Выставив из гнезда задний конец тела, антарктические пингвины и пингвины Адели выбрасывают в воздух струю бело-розового помета с такой силой, что могут поразить мишени на расстоянии до 40 см! Этот трюк помогает птицам содержать в чистоте оперение и гнездо. А длинные полосы от пингвиньих залпов быстро исчезают под слоем снега.

Мало кто из животных выбрасывает наружу помет с такой силой, как это делают гусеницы американской бабочки толстоголовки-шкипера. Экскременты вылетают из заднего конца ее тела со скоростью пушечного снаряда — более 1,3 м в секунду! Упасть на землю они могут на расстоянии 1,5 м от гусеницы, что в 35 раз превышает длину ее тела (4 см). По человеческим меркам, эти гусеничьи 1,5 м соответствуют 76 м. По мнению ученых, выдающиеся артиллерийские способности гусениц толстоголовки-шкипера связаны с тем, что их помет, как магнит, притягивает хищников.

Размахивая хвостом, бегемот старается разбросать свой помет как можно дальше. Этот хитрый прием позволяет животному пометить своим запахом как можно б о льшую территорию. Испражняясь, самцы вертят хвостами с такой силой, что куски помета далеко разлетаются во все стороны.

Домашний скот — один из главных виновников глобального потепления. Дело в том, что из всех парниковых газов метан вносит в глобальное потепление второй по значимости вклад после углекислого газа. А согласно данным ООН, сельскохозяйственные животные (коровы, буйволы, козы, овцы, верблюды, свиньи и лошади) ответственны за выработку 30 % всего количества метана, попадающего в атмосферу в результате хозяйственной деятельности человека, причем коровы выделяют примерно 20 % всего количества этого газа. За день каждая дойная корова отрыгивает 400–500 литров метана — в 200 раз больше, чем человек, а за год она выбрасывает в атмосферу 9 кг смеси газов, получивших название летучих органических соединений, — больше, чем легковой автомобиль или небольшой грузовик.

В Новой Зеландии на долю домашнего скота приходится 43 % всех выбросов парниковых газов. Огромные стада овец и коров (40 и 10 млн. голов соответственно) выбрасывают в атмосферу 90 % общего количества метана.

Термиты тоже вносят свой вклад в общее дело — они ответственны за 4 % мировой выработки метана. Газ образуется в заднем отделе кишечника насекомых и непрерывно выводится оттуда наружу.

Когда грифов атакует хищник, они с силой извергают в сторону врага рвотные массы. И делают они это отнюдь не от страха. Во-первых, с пустым желудком легче подняться в воздух и спастись от неприятеля. Во-вторых, рвота грифа — один из самых зловонных продуктов жизнедеятельности в мире природы — отпугивает врага и даже может его убить. Известны случаи гибели собак, испачкавшихся рвотными массами этих пернатых падальщиков.

И другие млекопитающие способны рефлекторно выбрасывать наружу содержимое желудка, чтобы очистить его от ядовитых веществ. А вот у крыс рвоты не бывает. Они не могут опорожнять желудок через рот по двум причинам. Во-первых, их желудок отделен от пищевода слишком сильным клапаном, открывающимся и пропускающим пищу только в одну сторону. А во-вторых, крысиная диафрагма не способна сокращаться достаточно сильно, чтобы вытолкнуть содержимое желудка наружу. Неспособность к рвоте крысы компенсируют превосходно развитыми вкусом и обонянием, благодаря которым они с легкостью распознают ядовитые вещества. Но если все же произошла «осечка» и зверек почувствовал себя плохо, он принимается есть глину: она связывает яды в желудке. Неспособность к рвоте — не единственный недостаток строения пищеварительной системы крыс. Не бывает у них и отрыжки.

К числу немногочисленных млекопитающих, которые не знают, что такое рвота, относятся также кролик и домовая мышь.

Наркомания — обычное дело в мире животных. В Западной Африке дикие свиньи нередко выкапывают из земли галлюциногенные корни вечнозеленого кустарника и-боги ( Tabernanthe iboga),приводящие их в настоящее бешенство. Котовник привлекает кошек ароматом галлюциногенного вещества непеталактона, напоминающим запах естественного полового феромона. К котовнику — а также к его японскому «аналогу», лиане мататби, или актинидии полигамной, — испытывают слабость даже леопарды и прочие крупные кошачьи.

Самые популярные «наркотики» в мире животных — галлюциногенные грибы. В одной из своих книг известная натуралистка и писательница Джой Адамсон описывает поведение шакала, отведавшего этого яства: зверь начал носиться кругами, а затем атаковал газель и огромную антилопу гну.

А у северных оленей любимый гриб — красный мухомор (Amanita muscaria),который используют для погружения в транс и сибирские шаманы. Пристрастие северных оленей к мухомору настолько велико, что они даже пьют мочу человека, наевшегося этих грибов (употребление мухоморов в пищу ради их психотропного действия — давняя традиция некоторых северных народов). Но самое сильное пристрастие к мухоморам выказывают лоси: в желудке одного животного охотники как-то нашли несколько килограммов этих грибов! Обнаружив мухоморы, лось поедает не только плодовые тела гриба, но и лесную подстилку, где развивается грибница. Особенно охотно лоси кормятся мухоморами осенью, в период спаривания (гона).

Ягуары, обитающие в Амазонии, жуют кору одной из галлюциногенных лиан. Это средство не только поднимает боевой дух хищников, но и очищает их желудок от паразитов.

Лемуры используют в качестве «экстази» некоторые виды многоножек.

Мадагаскарские черные лемуры едят многоножек ради присутствующего в них токсического вещества, которое отпугивает насекомых-паразитов, но это вещество одновременно оказывает на животных и наркотическое действие. Зоологи, наблюдавшие за поведением лемуров, отмечают, что после поедания многоножек веки у лемуров тяжелеют и опускаются, а изо рта вытекает пенистая слюна. Кроме того, животные становятся «одержимы сексом». Этот эффект, однако, продолжается недолго — всего несколько минут.