— Не надо убегать, — серьёзно сказал Змеёныш, беря её за руку и осторожно привлекая к себе. Оксана секунду сопротивлялась, потом прислонилась к нему, заглядывая в невозмутимое лицо. Змеёныш запустил пальцы в её распущенные волосы, погладил по голове.

— Где ты живёшь? — тихо спросила Оксана.

— В Зоне.

— Это понятно, но где… — Девушка сама оборвала вопрос, сообразив, что Змеёныш имеет в виду. — То есть ты хочешь сказать… ты вроде Маугли?

— Не знаю, кто это, хотя иногда меня так называют.

— Только Маугли говорить не умел, кажется, — припомнила Оксана. — Или умел, но только на зверином языке? А кто твои родители?

— Мой отец — сталкер Мазай. Но… не настоящий.

— Как это?

— Он принёс меня из леса, младенцем.

— Но откуда ты взялся в лесу?

Змеёныш слегка пожал плечами. Они по-прежнему стояли рядом, его ладонь лежала на затылке Оксаны, другой рукой Змеёныш держал её за руку.

— Говорят, ты дружишь с мутантами? — Она немного отстранилась. — Ведь мутанты убивают людей, как ты можешь дружить с ними?

— Ты не понимаешь, — ответил он. — Мутанты — дикие звери, зла они никому не желают, просто у них такая природа. Ведь люди их тоже убивают, правильно? Тогда почему ты не осуждаешь людей?

Оксана поразмыслила над этим и наконец нашла верный довод:

— Потому что я сама — человек! Значит, я на стороне людей, а не каких-то чудовищ.

Глядя ей в глаза, Змеёныш сказал:

— Люди могут быть чудовищнее чудовищ, а чудовища человечнее людей.

— Но… — начала она и смолкла, не зная, что ответить на это.

— Это мне однажды сказал Мазай, — добавил Змеёныш. — А потом люди убили его.

Оксана молчала, прикусив губу, и Зона вокруг тоже молчала, лишь над головой тихо шелестели листья да еле слышно ухал вдали филин.

— А я живу в водокачке, — невпопад произнесла девушка. — Моя комната напротив кабинета отца. Знаешь её? Варвара мне рассказала, как ты сбежал когда-то — прямо по стене спустился. Это правда?

— Там легко можно слезть, если знать, за что держаться.

— А у меня не получилось, — огорчённо сообщила девушка и потянула Змеёныша к холму. — Зато я нашла секретный лаз. Я тебе покажу, идём! Ну, чего стоишь? Тогда ты тоже сможешь ко мне приходить. Никто не увидит. Прямо в комнату!

Он секунду колебался, потом зашагал рядом с Оксаной, держа её за руку.

Заточке и так не спалось, а тут ещё полная луна выглянула из-за туч, и свет её проник сквозь тусклое окошко. Порученец мрачно сел, скрипя раскладушкой.

Пол холодил босые ноги. Пошевелив пальцами, Заточка натянул штаны, носки и сапоги, накинул куртку поверх майки. Надо, что ли, посты проверить, раз всё равно ни в одном глазу.

Колобок дрых на раскладушке под дверями Оксаниной комнаты. Заточка остановился, прислушался — из комнаты не доносилось ни звука, — вздохнул и, спустившись по винтовой лестнице, вышел наружу.

Ноги сами понесли его к кухне. Порученец знал, что в холодильнике у Варвары всегда стоит бутылка водки — первичная анестезия, успокаивающее или снотворное, да мало ли что ещё, на всякий случай. Он своим ключом отпер дверь, проскользнул внутрь, шагнул к холодильнику. Варвару завтра усмирит, а то ворчливая баба шум поднимет, но это будет завтра, а пока ему надо принять сто грамм, чтобы согреться перед обходом постов, — собственно, это и была настоящая причина, почему он поднялся. Ветер холодный дует, будто и не лето на дворе, а глубокая осень. Правда, что осенью, что зимой Заточка обходил посты без всякой водки, но ведь то было перед сном, а не посреди ночи, со сна же, с бессонницы то есть, как-то зябко…

Мысли его были бессвязные, Заточка забивал голову этими глупостями, чтобы не думать о девчонке. Ведь на самом деле посты ни при чём, ему просто не спится, и виною тут, конечно…

— Хы-ы… — Заточка, выдохнув, опрокинул в глотку целый стакан. Занюхал рукавом, посидел, бездумно глядя перед собой, закрутил пробку и поставил бутылку обратно в холодильник.

На улице, ёжась под порывами ветра, подняв воротник, он побрёл вдоль окружающей Лесной Дом стены, иногда окликая часовых.

Последний пост находился на крыше водокачки. Водка подействовала, глаза слипались, и Заточка хотел было лечь обратно на свою раскладушку, но чувство долга пересилило, и он всё-таки выбрался наверх.

Закутанный в тулуп Филин сидел, нахохлившись, на табурете возле бордюра, клевал носом. Услышав за спиной скрежет открываемого люка, он резко повернулся, выставив пистолет.

— Это ты? — Сталкер с облегчением опустил ствол. — Блин! А я думал, кого среди ночи несёт… Чего не спишь?

Не отвечая, Заточка прошёлся по крыше, посматривая по сторонам. Бледной лентой вилась по склону грунтовая дорога, песок отблёскивал в свете луны. Потом туча закрыла её, холм погрузился в тень, только на севере у подножия вспыхивали отблески жарки. После последнего выброса аномалии высыпали, как грибы после дождя, к Лесному Дому подбираются, хотя обычно в этом месте их мало, а если и появится что — быстро исчезает. Надо будет сказать сталкерам…