— Не стреляйте! — завопил испуганный Карась, бросая «калаш» на землю. — Не стреляйте, всё отдам!

— А-о-ы! — сказал медведь, поднимаясь во весь свой огромный рост, вышел из норы, наставив воронёный ствол на новичка.

— Стой, Медведь, — послышался мрачный, загробный голос из-под земли, и следом за звероподобным мародёром, имевшим очень подходящую ему кличку, выбрался среднего роста человек, весь в чёрном, злой, невыспавшийся. — Погодь, сначала поговорим.

Обогнув одетого в меховые шкуры Медведя, не опускавшего оружие, человек в чёрной одежде — напарники называли его Гробом — приблизился к Карасю и ощупал его пронзительным взглядом.

— Жратва есть? Патроны? — сумрачно спросил он. Карась осторожно протянул ему «калаш», вывернул карманы — два магазина.

— Больше ничего, — пробормотал он. — Мы налегке вышли, торопились очень…

— Кончай его. — Гроб отобрал магазины, повесил на плечо «калаш». Медведь плотоядно ухмыльнулся и поднял пулемёт. Карась бухнулся на колени, вскинул руки.

— Подождите, не убивайте! Я вам расскажу кое-что, много денег получите!

— Погодь, Медведь, — велел Гроб, положив руку на ствол оружия.

— Хры-ы!! — зарычал тот по-звериному, однако послушался и стрелять не стал. Огромные мышцы на его плечах и руках подрагивали, перекатывались.

Карась зачастил:

— Слон объявил награду за голову Змеёныша — сто тысяч в валюте, наличными. Тому, кто первым его убьёт и Слону доказательство представит или же самого Змеёныша притащит. Но Змеёныш хитрый, живым вряд ли, а убить можно, он же мутант, то есть человек, но как мутант, так если мы с вами…

Гроб поднял руку.

— Умолкни. — Он задумался, мрачное лицо приобрело совсем уж похоронное выражение, уголки губ уползли вниз. — Змеёныш? — повторил он, вспоминая. — Медведь, ты этого персонажа знаешь? Да не этого, а о котором он говорит. Змеёныш, Медведь?

— Аргх… хры-ы храу хру, — откликнулся тот.

— Да нет, то другой, — возразил Гроб. Карась услужливо подсказал:

— Змеёныш — тот, что спасает сталкеров от мутантов, в Зоне живёт, сам навроде мутанта. Артефакты не продаёт, как все нормальные люди, а так отдаёт или меняет на соль, консервы, на патроны.

— Корыто! — позвал Гроб, не оборачиваясь.

Под землёй что-то заворочалось, оттуда понеслись ругательства, затем из люка выскочил коренастый кривоногий мужичок с намыленным подбородком. Крепкий торс в тельняшке крест-накрест перехватывали патронные ленты, на поясе висели две кобуры и солдатский нож, в одной руке коротышка держал измазанный пеной одноразовый станок.

— Ну, чё надо? Без меня шлёпнуть перца не можете? Я вам что, крайний…

— Змеёныш — слыхал про такого? — оборвал его Гроб. Коротышка заткнулся, почесал в затылке, натужно заводя глаза кверху.

— Да вроде ходила молва, — сказал он.

— Найти сможешь?

— А чего нет, смогу, пожалуй, если за него платят, — согласился Корыто, покосившись на Карася. Тот всё ещё стоял на коленях. — Совсем зелёный, неужто у него бабки есть клиента заказывать?

— Так, Медведь, кончай его, — сказал Гроб. Здоровяк поднял пулемёт и вжал спусковой крючок.

Карась вскинул руки, машинально закрывая голову, и рухнул в траву с пробитой грудью.

— Чего это вы его? — удивился Корыто.

— Собираемся, — велел Гроб. — Шкет наводку дал. За этого Змеёныша сто кусков платят.

— Ух, ё! — Корыто рукавом отёр пену с подбородка и прыгнул в землянку. Вскоре выскочил обратно, держа в одной руке «калаш», в другой «Грозу». — Я готов! А кто платит-то? Может, лажа?

Гроб наклонился над Карасём, который неподвижными растерянными глазами смотрел в низкое небо Зоны, вырвал из холодеющих пальцев ТТ, обыскал карманы и сунул Медведю ещё два рожка.

— Слон платит, — сказал он, поворачиваясь. — Вооружайся, Медведь.

Здоровяк зарычал, подвигал челюстью и с трудом выговорил:

— А-ы… Блин-н… разучился балакать… готовый я! — Он потряс пулемётом.

— Значит, идём, — решил Гроб.

Одноглазому повезло. Он заметил Змеёныша, едва вошёл под кроны старой буковой рощи за Янтарём.

— Я ж говорю, — потирая ладони, довольно пробормотал он, — что одним своим лучше вижу, чем вы двумя… Ай!!!

Под правой ногой было что-то мягкое. Одноглазый глянул вниз — ботинок медленно погружался в землю. Да это же «зыбь»! Он и не заметил, как вступил в неё!

Сталкер не успел выдернуть ботинок — аномалия выключилась, серое месиво, в которое превратились трава и земля, застыло, схватилось, как бетон.

Разбуженный отчаянным воплем Змеёныш пошевелился, моргая, привстал и осмотрелся. На другой стороне поляны стоял человек и целился в него из АКМ-74. Змеёныш вскочил, на миг став прежним — собранным, чутким, готовым в любой момент скрыться в чаще…

Одноглазый заставил себя опустить «калаш».

— Эх, мать твою, «зыбь»! — пробормотал он и крикнул: — Эй, Змеёныш! Помоги, я тут застрял!