В его голосе прозвучала настороженность. Разрастающийся конфликт между главными конструкторами начинал беспокоить его не на шутку.

— Мы все решим внутри, силами авиации, — перехватил инициативу Дементьев. — Подключаем сильного воронежского двигателиста Косберга Семена Ариевича. Он берется.

— Ну что ж, это хорошо. Чем меньше монополизма, тем лучше, — отозвался отец. Фамилию Косберга он услышал впервые.

Плодотворный союз Челомея с Косбергом позволит им создать не одну удивительную ракету. В их отношениях будут и размолвки, и скандалы, но судьбы двух конструкторов останутся связанными неразрывно. В конце 60-х годов Семена Ариевича вызовут на срочное совещание в Москву. На зимнем гололеде машину занесет, авария — и через несколько дней Косберга не станет.

В заключение доклада Челомей поднял деликатный вопрос: его конструкторское бюро перегружено. Для решения новых задач хорошо бы в помощь ему подключить занятый не столь актуальной тематикой авиационный коллектив. Владимир Николаевич не указал адреса; в случае согласия пусть последнее слово останется за министром. Отец не возражал. Предложение соответствовало его намерениям ужать авиацию.

— Ну а что скажет председатель комитета? — повернулся он к Дементьеву.

Петра Васильевича вопрос не застал врасплох. Они все уже давно обговорили с Челомеем, взвесили все за и против. Тем не менее Дементьев начал с начала. Микоян, Лавочкин, Сухой — их трогать невозможно, за ними фронтовая авиация, без которой не обойтись. Отец согласно кивнул головой. На Ильюшине и Антонове висят пассажирские самолеты. О Туполеве и говорить нечего.

По мнению министра, оставался один Мясищев. У него в Филях отличный комплекс: современнейшее конструкторское бюро и большой завод. В случае принятия предложения будет не только где проектировать новую ракету, но и тут же можно организовать ее производство.

Сейчас Мясищев заканчивал разработку нового сверхзвукового стратегического бомбардировщика М-50. Если КБ переориентировать на ракеты, с ним придется распрощаться.

Я уже раньше слышал об этом предложении. Мне было безумно жаль красавца М-50. Накануне я даже завел разговор на эту тему с Челомеем, но он только отмахнулся — бомбардировщики отжили свое…

Отец еще раз уточнил: дальность М-50 не выпускала его за пределы Европы, а высота полета не позволяла перепрыгнуть через рубежи, охраняемые зенитными ракетами. Дементьев подтвердил, только добавил, что на разработку самолета затрачены немалые деньги. Последние слова, казалось, подстегнули отца. Он вцепился взглядом в министра, не спрашивая, а скорее, утверждая:

— А если начнем их производство, то потратим во много раз больше?!

— Так, Никита Сергеевич, — подтвердил Дементьев.

— И не добьемся ничего! — провозгласил отец.

Присутствовавшие промолчали. Отец еще немного подумал и дал согласие на подготовку соответствующего постановления правительства. 9 июля 1961 года на авиационном празднике в Тушино М-50 совершит свой последний полет, поразит зрителей совершенством своих форм, породит массу домыслов за рубежом и отправится на вечную стоянку в авиационный музей.

Недавно я читал в одной статье мнение специалистов: М-50 опередил свое время на десятилетия, только сейчас многие технические решения, примененные в нем, находят свое повторенное воплощение в новых конструкциях.

Правильным ли было прекращение работ над ним? На этот вопрос ответить нелегко. С точки зрения инженера, это преступление: прервалось течение интереснейшей инженерной мысли. С точки зрения государственной? Хорошо иметь на вооружении и ракеты, и самолеты. И не одного типа. Хорошо в одном случае — если позволяет карман. Отец считал, что нам не по карману то и другое. Ракеты лучше решали задачу обеспечения обороноспособности страны.

Человеческую сторону трагедии, лишившей Мясищева любимого дела, созданного им коллектива, я обсуждать не вправе.

Так решили вопрос о присоединении к челомеевскому конструкторскому бюро крупнейшего научно-производственного комплекса. Его роль в решении ракетной и космической мощи страны трудно переоценить. Баллистическая ракета УР-100, тяжелый космический носитель УР-500 «Протон» получили свое крещение в объединении, которое сейчас называется «Салют» и делает международную космическую станцию.

После совещания в Крыму в ракетно-космическом пуле появился третий партнер, конкурировавший сразу с обоими соперниками — с Королевым в космосе, с Янгелем в ракетах.

И аппарат Устинова в Кремле, и аппарат Неделина в Министерстве обороны встретили Челомея в штыки. Стая не принимала чужака, «гадкого утенка». Военные свое отношение выразили в трех строчках:

Владимиру Николаевичу потребуется весь его талант, годы упорного труда, чтобы доказать свою состоятельность и завоевать сердца генералов с пушками на погонах. Сделает это он своими ракетами. Военным, в конечном счете, результат оказался важнее ведомственных амбиций. Гражданские чиновники неприятие к чужаку сохранят до конца дней его, для них ведомство останется важнее результата.