— У вас все на месте, Нинпетровна? А то милиция через два дома от больницы во дворе женский труп нашла и думает, что он наш.

— Сейчас уточню, — пообещала Нина Петровна, чувствуя нарастающую слабость в ногах. — Уточню и перезвоню…

— Воспользовавшись тем, что обе постовые медсестры были заняты оказанием медицинской помощи больной Сидоровой из девятой палаты… — Главный врач оторвался от чтения объяснительной и строго посмотрел на Нину Петровну. — В истории болезни Сидоровой есть запись дежурного врача?

— Есть, Святослав Филиппович, — подтвердила Нина Петровна, — я сама подошла к Анжеле Робертовне, и она при мне все вписала.

— А в сегодняшнем дневнике ситуация отражена?

— И в назначениях тоже.

— Ну ладно, работать не умеете, так хоть концы в воду прятать научились, — хмыкнул главный врач. — А кто она вообще, эта Удальцова? И что у нее за родственники?

— Совершенно одинокая баба, родственников нет, живет в коммунальной квартире. Да кому она нужна, Святослав Филиппович, соседи только рады будут, что комната освободилась.

— Не знаете вы жизни, Нина Петровна. Это передачи носить родственников нет, а наследники всегда находятся. Особенно на недвижимость.

— Ваша правда, Святослав Филиппович, — не стала спорить Нина Петровна, надеясь, что главный врач больше не будет возвращаться к неприятной теме.

Зря надеялась — гроза еще не миновала.

— «Объяснительные медицинских сестер Батыровой и Федорович прилагаются»… Да… Все это хорошо, Нина Петровна, — главный врач бросил объяснительную на стол и хлопнул по ней ладонью, словно припечатывая, — роковое стечение обстоятельств, так сказать. Все спали и проспали побег, но выглядит все очень достойно. Роковое стечение обстоятельств. Среди ночи вдруг «возбухла» старуха, накачанная галоперидолом по самое не могу. Возникает первый вопрос — почему? У вас в отделении так подбираются дозировки или же бабулька не пьет таблетки, а копит их для внучка-наркомана? Что скажете, а?

Нина Петровна шумно вздохнула и развела руками.

— Дальше — больше. Как она открыла дверь?

— Наверное, отмычкой, — предположила Нина Петровна, хорошо зная, какой вопрос сейчас задаст главный врач. Однако выхода не было, разве что сказать: «Дверь была не заперта».

— А откуда у нее отмычка? И почему ее не обнаружил персонал? Вы там чем занимаетесь, а? Ворон гоняете, баклуши бьете или работу работаете?

— Работаем, Святослав Филиппович…

— Не верю! Поехали дальше. Никто из охраны не видел эту вашу Удальцову…

— Охрана мне не подчиняется, — сразу же напомнила Нина Петровна.

Отвечать за чужие грехи она не собиралась. Дай тут бог со своими разобраться.

— Зато она мне подчиняется, как и все в этом дурдоме! — Главный врач повысил голос. — И что получается? Вечером я ухожу домой, пребывая в полной, абсолютной уверенности в том, что в моей больнице все идет так, как надо. А прихожу и вскоре узнаю новость! Да еще какую! И не от тебя, дорогая моя, — переход на «ты» в контексте данной беседы не сулил ничего хорошего, — а от милиции. Ты же мне с утра ничего не сказала! На что только надеялась, не понимаю? Или собиралась втихаря выписать эту дуру?

— Куда там «выписать», Святослав Филиппович… думала, сейчас найдется она где-нибудь в корпусе… Охранник сказал…

— Да мне плевать на то, что сказал твой охранник! — побагровел Святослав Филиппович. — Этот раздолбай дрых точно так же, как твои девки, и ничего не видел! Кутерьма без ума! Вот приду как-нибудь ночью на работу и втихаря пройдусь по корпусам! Ох, не обижайтесь тогда!

Поняв, что добром все равно не кончится, Нина Петровна пошла на крайнее средство. Она завыла в голос, пустила обильную слезу и запричитала по-народному, собирая воедино все свои беды — и неудавшуюся личную жизнь, и дочь-бездельницу, и дур-подчиненных, и сволочей-больных…

Главный врач, давно привыкший к подобным фокусам и не любивший терять время зря, стал читать принесенные ему на подпись приказы и подписывать те, которые не вызывали вопросов.

— Ну что, все? — поинтересовался он, когда Нина Петровна замолчала и стала вытирать лицо рукавом халата. — Тогда слушай. Ты понимаешь, что за такое я должен погнать тебя с заведования? Это ЧП, да еще какое. И все эти ваши объяснительные, полные детского лепета, ни на что не годны, кроме как на подтирку. Я правильно говорю?

Нина Петровна кивнула, сопроводив кивок громким всхлипом.

— Заведовать хочется?

Последовал еще один кивок, на этот раз без всхлипов.

— Будешь! — обнадежил Святослав Филиппович. — Хоть по уму и надо было тебя снять, но так уж и быть… Привык я к вам, как к родным, а вы только и знаете что пользуетесь моей добротой. Ладно — получите по строгачу, это первое. Ты мне будешь по гроб жизни должна, это второе. Сама понимаешь — мне в департаменте накостыляют по полной. Придется еще задаривать всех по кругу, внеплановые расходы нести…